window.yaContextCb = window.yaContextCb || []
Последние новости
var checkIsTestPage1 = false; window.YaAdFoxActivate = function (id) { var mql = window.matchMedia('(orientation: portrait)') || { matches: false }; var targetBanner = document.getElementById(id); if (window.Ya && window.Ya.adfoxCode) { var templatePuid = document.getElementById('latest-news-script-template') // console.log('puid-eight', templatePuid.dataset.puideight) // console.log('puid-twentyone', window.localStorage.getItem('puid21')) // puid2: '229103', var params = { p1: 'bzirs', p2: 'fulg', puid8: window.localStorage.getItem('puid8') || templatePuid.dataset && templatePuid.dataset.puideight || 0, puid12: '186107', puid21: window.localStorage.getItem('puid21') || 0, puid26: window.localStorage.getItem('puid26'), puid4: 'ren.tv', }; const pk = window.localStorage.getItem('pk'); if (pk) { params.pk = pk; params.pke = '1'; } var adfoxCodeParams = { ownerId: checkIsTestPage1 ? 241452 : 264443, containerId: id, params: checkIsTestPage1 ? { p1: 'ddomt', p2: 'fjgb' } : params, onRender: function() { targetBanner.classList.add('adfox-init'); setTimeout(function() { var iframe = targetBanner.querySelector('iframe:not([style^="display"])') || targetBanner.querySelector('div > a > img') || targetBanner.querySelector('yatag > img') || targetBanner.querySelector('table td > yatag'); if (iframe && iframe.offsetWidth >= targetBanner.offsetWidth - 2) { targetBanner.classList.add('adfox-nopadding'); } }, 200); } }; var existBidding = window.Ya.headerBidding.getBidsReceived().map(elm => elm.containerId) || []; if (window.Ya.headerBidding && !existBidding.includes(id) && !mql.matches) { window.Ya.headerBidding.pushAdUnits([ { code: id, bids: [ { bidder: "adriver", params: { placementId: "30:rentv_240x400" } }, { "bidder": "sape", "params": { "placementId": "836082" } }, { "bidder": "bidvol", "params": { "placementId": "37227" } }, { bidder: "hybrid", "params": { "placementId": "6602ab127bc72f23c0325b07" } }, { bidder: "adfox_adsmart", params: { p1: "cqgva", p2: "hhro" } } ], sizes: [ [240,400], [300,600] ] } ]); window.loadedAdfox(id) } if (!existBidding.includes(id)) { if (!mql.matches) { window.yaContextCb?.push(() => { Ya.adfoxCode.createAdaptive(adfoxCodeParams, ['desktop', 'tablet'], { tabletWidth: 1104, phoneWidth: 576, isAutoReloads: false }); }); } } else { window.Ya.adfoxCode.destroy(id); window.yaContextCb?.push(() => { Ya.adfoxCode.createAdaptive(adfoxCodeParams, ['desktop', 'tablet'], { tabletWidth: 1104, phoneWidth: 576, isAutoReloads: false }); }); } if (window.DeviceOrientationEvent) { window.addEventListener('orientationchange', orientationChangeHandler); function orientationChangeHandler(evt) { mql = window.matchMedia('(orientation: portrait)') || { matches: false }; if (mql.matches) { if (targetBanner.classList.contains('adfox-init')) { window.Ya.adfoxCode.initialize(id); } else { setTimeout(function() { window.YaAdFoxActivate(id); }, 0); } } else { window.Ya.adfoxCode.destroy(id); } } } } };
07 сентября 2019, 08:06

"Одесса" Тодоровского: фильм-воспоминание

5 сентября в кинотеатрах стартовал фильм-воспоминание Валерия Тодоровского "Одесса".

Люблю настроенческое кино, люблю фильмы-воспоминания. В общем, заявленный в анонсе жанр прям четко мой.

Жанр-то мой, но увы, про фильм "Одесса" такого сказать не могу. Кино не впечатлило, оставило после себя ощущение "недо". Недорассказанности, недоигранности, недозакрученности.

"Мне, старому еврею, не нужен этот фильм! — громко возмущался после показа один из зрителей. — Вот зачем Тодоровский снял этот фильм?! Сплошное разочарование".

Я не такой старый еврей, поэтому не буду настолько критична, но вопросы к фильму и у меня определенно остались. С них и начнем.

Накануне похода в кино читала отзывы о фильме. В одном из них было сказано, что "Одесса" - это атмосферное кино. Здесь-то меня и настигло главное разочарование. Именно атмосферы в фильме мне и не хватило: атмосферы приморского города 1970-х годов, атмосферы большой и шумной еврейской семьи и, самое главное, атмосферы страха перед холерой, которой охвачен летний город и с которой и начались все события, показанные нам.

Атмосферу страха, когда каждый день живёшь как последний, и исходящей отсюда вседозволенности, которую так хорошо и эмоционально описал в своем интервью перед премьерой Валерий Тодоровский и которая, увы, практически не ощущается в фильме.

У меня создалось скорее ощущение скуки героев от самих себя, друг от друга и от жизни в целом.

В "Одессе" же вроде и картинка достойная, и целая плеяда талантливых актеров задействована: Леонид Ярмольник, Ирина Розанова, Ксения Раппопорт, но ощущение, что смотришь театральную постановку, в которой герои уже сотый раз подряд повторяют одни и те же реплики, не покидает.

Кажется, что актеры тут живут каждый в своей параллельной вселенной, которые между собой никак не соприкасаются, обращаясь, даже когда ругаются между собой, исключительно к зрителю, а не к партнерам по кадру.

Сейчас не принято хвалить Никиту Сергеевича, но его разномастная семья из "Утомленных солнцем" выглядела именно как семья. У Тодоровского же получились малознакомые друг с другом люди.

И вот странно. Вроде бы актеры-то все играют очень неплохо. Имена, скажем честно, проверенные временем и множеством киноработ. Но, на мой субъективный взгляд, попал в нужного персонажа больше всего только Леонид Ярмольник. Его флегматичному еврею Григорию Иосифовичу веришь. Сам Ярмольник рассказал, что играл тут своего папу. Наверное, так и было. Может поэтому и вышло.

Больше всего вопросов лично у меня вызвала героиня Ирины Розановой Раиса Ировна. Не подумайте плохого. Актриса Розанова мне нравится, считаю ее талантливой и интересной. Но в "Одессе" меня коробило от некоего несовпадения самой Ирины и ее персонажа - еврейской матери Раисы Ировны. В первую очередь бросалось в глаза несоответствие подкачанной стройной фигуры актрисы с нарочито состаренным (на мой взгляд чересчур) лицом ее персонажа.

После фильма даже специально осталась на пресс-конференцию, чтобы убедиться, что Ирина в жизни выглядит не так плохо, как ее показали на экране. Убедилась. В жизни Ирина в разы ухоженнее и моложе.

Вопрос о том, зачем насильно старить совсем не старых актеров, если вполне можно отыскать соответствующих по возрасту представителей профессии, задавать не буду. Он скорее риторический, и значит ответа я на него все равно не получу. Дело в другом. Если уж старить лицо, то и с фигурой поработать надо?! Ну не может быть у сильно немолодой и не очень здоровой Раисы Ировны из Одессы таких явно прокачанных бицепсов. С другой стороны, я не жила в Одессе 1970-х, мало того, я вообще в Одессе не была. Что я могу знать о типичных еврейских семьях того времени?

Но Розанова в своем совершенстве тут не одинока. Практически все герои "Одессы", за исключением, наверно, только нарочито пузатого главы семейства Григория Иосифовича - Леонида Ярмольника, обладают идеальными стройными, подкачанными фигурами. Прям не Одесса 70-х годов, а пляж Малибу из популярного сериала моего детства.

Вообще, я бы изначально разделила "Одессу" на две полноценные части. Первая – это рассказ о жизни большой еврейской семьи и их соседей летом 1970 года, когда город закрыли из-за эпидемии холеры. Вторая – это попытка показать трогательную историю любви между немолодым женатым курортником и его 15-летней одесской соседкой. И если первая, про жизнь еврейской семьи, меня, несмотря на некоторые вопросы, вполне заинтересовала, то вторая - про историю любви женатого брутала к несовершеннолетней подруге своего сына - совсем не мой жанр. Но, справедливости ради, у меня и "Лолита" с прекрасным Джереми Айронсом симпатий не вызвала.

Извините, но в целом в теме увлечения взрослого мужчины несовершеннолетней девчонкой я ничего красивого, чистого и романтичного не нахожу. Для меня это скорее противоестественно и противно. "Одесса" отношения к этой теме не изменила. И это несмотря на то, что Евгений Цыганов в роли московского женатика-соблазнителя Бориса и Вероника Устимова в качестве местной нимфетки Ирины вполне органичны и достоверны. Но даже достойные актеры не смогли сделать свою любовную линию привлекательной для меня. Как и дама из категории "кому за 40", проветривающая свой "костюм Евы" перед десятилетним пацаном. Верю, что подобная история была с самим Валерием Тодоровским, признаю, что в жизни еще и не такое происходит. Но смотреть на такое в кино не люблю. Да-да-да, готова признать, что я ханжа и ждать тапки. А пока жду - порассуждаю о другой, более приятной для моего восприятия части фильма.

Вся еврейская семья – бабушка с дедушкой и приехавшие к ним на лето дочери с семьями и детьми – это личная история, объяснял перед премьерой фильма режиссер Валерий Тодоровский: "Я снял свои детские воспоминания". Не зря даже имя мальчика не поменял. Валерик так и остался.

Так вот, по мне, главный промах "Одессы" в том, что именно личной-то история и не получилась. Не хватило настроения, ностальгии. Такой, какой пропитан, например, тоже личный и ностальгический фильм Федерико Феллини "Амаркорд".

Наверно, из всего фильма мне больше всего понравился самый конец. Он получился таким же странным, недосказанным и местами бессмысленным, как и сам фильм. Но он для меня очень оживил повествование. И да, позволил додумать многие непонятные и не объясненные мне вещи. Например, какие последствия повлек за собой донос в КГБ от Давыдова/Ярмольника на собственную дочь Миру/Евгению Брик. Не может же быть, что никаких?! Но в фильме эту линию, как и несколько других, просто обрубили.

Наверно, в случае с "Одессой" соглашусь с той же Ириной Розановой, которая сожалела, что фильм не стал сериалом и не продолжил историю семьи Давыдовых. Наверное, тогда бы стало понятнее.

На пресс-конференции журналисты щедро раздавали авторам "Одессы" комплименты и благодарности за прекрасный фильм. Так что вполне признаю, что я просто не доросла ни до идеи беззаботного детства Валерия Тодоровского, ни до всей прелести курортной Одессы 70-х.

Подпишитесь и получайте новости первыми
(function() { var sc = document.createElement('script'); sc.type = 'text/javascript'; sc.async = true; sc.src = '//jsn.24smi.net/smi.js'; sc.charset = 'utf-8'; var s = document.getElementsByTagName('script')[0]; s.parentNode.insertBefore(sc, s); }());
(function() { var sc = document.createElement('script'); sc.type = 'text/javascript'; sc.async = true; sc.src = '//jsn.24smi.net/smi.js'; sc.charset = 'utf-8'; var s = document.getElementsByTagName('script')[0]; s.parentNode.insertBefore(sc, s); }());
var checkIsTestPage = false; var isTest = checkIsTestPage; var init_adfox_under_article_desktop_455538 = function() { // puid2: '229103', if (window.Ya && window.Ya.adfoxCode) { var params = isTest ? { p1: 'ddomg', p2: 'ffnu' } : { p1: 'bzorw', p2: 'fulf', puid8: window.localStorage.getItem('puid8'), puid12: '186107', puid21: 1, puid26: window.localStorage.getItem('puid26'), puid4: 'ren.tv', }; const pk = window.localStorage.getItem('pk'); if (pk) { params.pk = pk; params.pke = '1'; } var existBidding = window.Ya?.headerBidding.getBidsReceived().map(elm => elm.containerId) || [] var elementId = isTest ? 'adfox_172319719459163455_455538' : 'adfox_151870620891737873_455538' if (window.Ya.headerBidding && !existBidding.includes(elementId)) { window.Ya.headerBidding.pushAdUnits([ { "code": elementId, "bids": [ {"bidder": "adriver", "params": {"placementId": "30:rentv_970x250_mid"}}, {"bidder": "bidvol", "params": {"placementId": "37226"}}, {"bidder": "sape", "params": {"placementId": "836081"}}, {"bidder": "hybrid", "params": {"placementId": "6602ab127bc72f23c0325b09"}}, {"bidder": "adfox_adsmart", "params": { "pp": "h", "ps": "doty", "p2": "ul", "puid20": "" }} ], "sizes": [[970,250],[728,250],[728,90],[990,90],[990,250]] } ]); } window.yaContextCb?.push(() => { Ya.adfoxCode.createScroll({ ownerId: checkIsTestPage ? 241452 : 264443, containerId: elementId, params: params, lazyLoad: true, }, ['desktop', 'tablet'], { tabletWidth: 1104, phoneWidth: 576, isAutoReloads: false }); }); } } if (window.Ya && window.Ya.adfoxCode) { init_adfox_under_article_desktop_455538(); } else { document.addEventListener('adfoxload', event => { init_adfox_under_article_desktop_455538(); }); }
(window.smiq = window.smiq || []).push({});
((counterHostname) => { window.MSCounter = { counterHostname: counterHostname }; window.msCounterExampleCom = {}; window.mscounterCallbacks = window.mscounterCallbacks || []; window.mscounterCallbacks.push(() => { window.msCounterExampleCom = new MSCounter.counter({ account: "ren_tv", tmsec: "ren_tv", autohit: false }); }); const newScript = document.createElement("script"); newScript.onload = function () { window.msCounterExampleCom.hit(); }; newScript.async = true; newScript.src = `${counterHostname}/ncc/counter.js`; const referenceNode = document.querySelector("script"); if (referenceNode) { referenceNode.parentNode.insertBefore(newScript, referenceNode); } else { document.firstElementChild.appendChild(newScript); } })("https://tns-counter.ru/");
window.yaContextCb?.push(()=>{ Ya.adfoxCode.create({ ownerId: 241452, containerId: 'adfox_16796574778423508', params: { pp: 'i', ps: 'ccup', p2: 'iedw' } }) })