"Очукотить" американца: почему мужчины из США охотились на чукчанок

Всего 86 километров отделяют Чукотку от Аляски. Это расстояние в самой узкой части Берингова пролива. И таким соседством нельзя было не воспользоваться. В XIX веке к берегам российского полуострова стали массово причаливать американские суда из города Ном на Аляске. Везли продовольствие, охотничье снаряжение, топливо. А обратно – моржовую кость и пушнину, причем контрабандой.

Впрочем, охотились иностранные торговцы не только на диких зверей. Их интересовали и чукотские женщины. Какую выгоду преследовали американцы, когда брали в жены местных красавиц? И почему многие в итоге были вынуждены бежать вместе с семьями на другой континент? Рассказывает программа "Загадки человечества" с Олегом Шишкиным на РЕН ТВ.

Счастливый брак австралийца Чарли Карпенделя и чукчанки Панг-я Тонаник

"Любви не нужны слова"

Авантюрист, красавчик и отъявленный холостяк – так друзья описывали австралийца Чарли Карпенделя, который в 25 лет бросил отчий дом и уехал к берегам канадской реки Юкон в приступе "золотой лихорадки". Таким он оставался до последнего вздоха, изменился лишь его семейный статус.

В 1904-м судно искателя приключений причалило в Дежневской бухте на Чукотке. Там Карпендель основал факторию, то есть промысловый пункт по добыче пушнины, и встретил ее – Панг-я Тонаник. Но он будет называть ее "моя Джесси", в честь покойной матери.

"Брак был счастливым и удачным. И что очень интересно, как свидетели описывают, которые были у них дома в фактории в этом селении, оно было поделено ровно пополам. Половина европейская, другая половина традиционно чукотская, со шкурами, без мебели и с очагом, который традиционно устраивали в чумах представители чукотских племен", – рассказал историк Максим Уканеев.

Чарли Карпендель без ума был от своей Джесси: про их союз говорили – "тот случай, когда любви не нужны слова". Торговец кое-как овладел чукотским, Панг-я Тонаник знала пару слов на английском. Впрочем, языковой барьер не стал помехой – у пары родились десять детей.

Настоящие чувства или расчет?

В делах торговых Чарли Карпендель был абсолютным профессионалом. Его фактория стала одной из самых прибыльных на Чукотке, а сам он – едва ли не главным сбытчиком лучшей пушнины. Все, что не вкладывал в бизнес – торговец тратил на любимую жену и детей.

"Чарли Карпендель известен по роману "Алитет уходит в горы" Тихона Семушкина, и снят фильм одноименный "Алитет уходит в горы", где Чарли Карпендель, его прототип, как раз там показан. Там торговцы описывались как бы с негативной позиции, то есть он там выступает как такой купец, эксплуататор местного населения. И не совсем документально верно передан его образ", – пояснила кандидат исторических наук научный сотрудник Чукотского филиала Северо-Восточного федерального университета Анастасия Ярзуткина.

Почему американцы искали жен на Чукотке

Впрочем, создателей художественного фильма тоже можно понять. Предприимчивые американцы в то время действительно – иначе не скажешь – охотились на молодых эскимосок и чукчанок. До российского полуострова от Аляски – рукой подать, а чукотскую пушнину называли "мохнатым золотом".

Спрос на мировом рынке на этот товар был огромный. Однако добывать пушного зверя разрешалось лишь местным, ну… или тем, кто через брак укоренялся на дальневосточных территориях Российской империи. Так что некоторые иностранцы действительно имели в буквальном смысле "шкурный интерес".

"Брак с чукотской женщиной означал массу преимуществ. Первое из которых – это банальное выживание иностранного торговца. Дело в том, что чукотские женщины, как те, кто вырос в этом суровом краю, те, кто знает специфику определенной местности, специфику погоды, даже просто знает, как обращаться с собачьими упряжками, с оленями и так далее. В общем, чукотская женщина обладала всеми необходимыми наборами навыков, чтобы помочь этому человеку выжить в условиях суровой чукотской зимы", – отметил историк.

Словом, чукчанка становилась для приезжего торговца этакой "путеводной звездой". Проводницей в местный быт, который иностранцам, конечно, казался диковатым. Ведь во время той же добычи пушнины ютиться приходилось в ярангах – переносных жилищах кочевников и охотников.

"Она покрывалась оленьими шкурами в два слоя, мехом наружу и мехом вовнутрь. Яранга состояла из двух частей – холодной части и теплой части. В холодной части размещался очаг, а в теплой части полог, спальное место было. Так как чукчи вели кочевой образ жизни, в быту использовался минимальный набор предметов. Это огниво, ритуальные предметы, приборы для выделки и обработки шкур и посуда", – объяснила этнолог, сотрудник Музейного центра "Наследие Чукотки" Евгения Рольтынтонау.

И те самые приборы для выделки шкур, к примеру, на взгляд американцев, выглядели словно пыточные инструменты – а любая местная жительница с ними справлялась с легкостью. Кроме того, жениться на эскимоске или чукчанке – было все равно что породниться не с одной семьей, а с целым кланом. Причем иногда очень влиятельным. Поэтому такого рода союзы вполне можно считать браком по расчету – и не в пользу женщины.

"Это, можно сказать, вхождение в семью, вхождение в родоплеменную общину. Поскольку, если ты вступаешь в брак с местной жительницей, то, понятное дело, к тебе будет значительно более близкое отношение, как уже не к равному, но к родственнику. В отличие от того, если бы ты просто приехал и пытался бы торговать как чужак. И в этом контексте чукотские жены выступали, можно сказать, еще и таким каналом связи между своей родоплеменной общиной и между американскими торговцами", – заметил Уканеев.

Из-за чего семья Карпенделя сбежала на другой континент

Так было до прихода Советской власти. Иностранных бизнесменов принялись преследовать: штрафовали, национализировали фактории, несмотря на то, что некоторые торговцы уже считали себя чуть ли не местными. Так произошло и с Чарли Карпенделем. В 1927-м, когда ситуация еще больше накалилась, он, его Джесси и дети сели на байдарки и переправились через Берингов пролив.

"У них не было паспортов, и они не могли подтвердить свое гражданство в советском государстве. Им было сложно жить в плане документации. И вначале они высадились на острове Святого Лаврентия между Аляской и Чукоткой. Потом они переехали на Аляску, в Ном, но там тоже возникли проблемы с документами и паспортами. Они взяли детей и переехали в Канаду. И там на границе между Канадой и США они организовали свою ферму, завели птиц, у них был достаточно большой кусок земли", – отметила Ярзуткина.

В 1951-м Чарли Карпендель, или как звали его чукчи "Чарли Красный нос", умер. Его Джесси не бросила ферму и продолжила бизнес покойного мужа. Потомки Карпенделей до сих пор живут в Канаде и Америке.

Норвежец Бенд Волл отказался от благ цивилизации ради чукотской красавицы

Рай в шалаше

Но были среди иностранцев и те, кто, несмотря на сложные отношения с советской властью, остались на Чукотке до последнего дня своей жизни. Например, норвежец Бенд Волл – владелец небольшой фактории на мысе с поэтичным названием Сердце-Камень. Сердце же самого скандинава растаяло при виде чукчанки Тынатвааль.

"Она была очень красивая, у нее были такие красивые черные толстые косы, она считалась красавицей среди даже своих. В документах мы видим, что существует свидетельство о браке между Бендом Воллом и Тынат. Свидетельство о браке датировано 1925 годом, но там существует приписка, что в отношениях они находятся с 1906 года. То есть, по большому счету, с тех пор, как Бенд Волл начал свою деятельность на Чукотке, сразу же у него организовались такие родственные связи с местным населением", – рассказала Ярзуткина.

Поначалу торговец планировал построить на Чукотке привычный европейцу дом. Но так сильно полюбил супругу, что поступился комфортом – лишь бы ей было хорошо. Потому безропотно согласился на рай с милой в шалаше. То есть сделал семейное гнездышко в форме яранги – так называется традиционное жилище чукчей.

Как Волл помог участникам челюскинской экспедиции

Дом Волла стал пристанищем для путешественников всех мастей. Все знали, что норвежец и его жена обогреют и накормят гостей. Потому в 1934-м именно в яранге Волла отогревались участники челюскинской эпопеи.

"О спасении челюскинцев в то время трезвонила вся советская пресса. И Илья Сельвинский, один из пассажиров "Челюскина", даже написал стихотворение про него. Там он говорил о том, что "я пропал бы, если бы не мистер Волл". Такой товарищ, который, как оказалось, живет в крайней точке Советского Союза, при этом у него еще такое интересное происхождение", – говорит Уканеев.

Эвакуированные со льдины челюскинцы вспоминали, какой радушный прием им оказали. Дали умыться горячей водой с мылом, для полуострова – настоящая роскошь. А еще накормили тушеным мясом и выдали несколько комплектов белья. Словом, мистер Волл и у местных, и у приезжих, был на очень хорошем счету.

"Он знал английский, чукотский и русский отчасти. Он потом уже, конечно, русский выучил хорошо, то есть он был очень коммуникабельным человеком, мог общаться и контактировать со всеми. И, естественно, к нему приезжали, как раз что-то рассказать именно о чукотских традициях, как вести себя с местным населением для выгодного сотрудничества. На Чукотке вообще сложно не "очукотиться", потому что здесь определенные условия. И, конечно, ты приобщаешься и к быту местных жителей", – отметила историк.

Непростая судьба норвежского торговца

Впрочем, от раскулачивания это норвежца не спасло. Вскоре он попал под экспроприацию и лишился баснословной по тем меркам суммы – пяти тысяч рублей. Факторию пришлось закрыть. Однако иностранец все же остался на Чукотке.

Но через некоторое время с ним произошла беда. Во время добычи китового мяса он неудачно заложил динамит. Взрывом у Бенда Волла оторвало обе кисти рук. Но и это не сломило дух норвежца. Волл обучился делать хлеб и открыл собственную пекарню.

В 1944-м на Чукотке бушевала эпидемия гриппа. Бенд Волл тяжело заболел и умер. Белое безмолвие забрало у иностранца здоровье, деньги, бизнес. Но зато даровало любовь всей его жизни.