Спас страну от нацистской диктатуры и гражданской войны

30 лет назад состоялся второй тур первых в истории Белоруссии президентских выборов, победу на которых одержал Александр Лукашенко.

Роль Лукашенко в истории Белоруссии переоценить довольно-таки сложно. Все это время он оставался у руля республики. Она стала такой, какой является, во многом благодаря президенту. Но могла стать совершенно другой. Как, например, соседняя страна, не сумевшая построить полноценного государства, позволившая втянуть себя в геополитические игры Запада, превратившись в Антироссию и подписавшая себе смертный приговор. Сегодня, спустя 30 лет, сложно поверить в то, что Белоруссия вполне могла бы оказаться на месте Украины, но, глядя на нее, вспоминая события в Белоруссии в начале 90-х, невольно понимаешь, от какого ужаса тогда спас страну Лукашенко.

Выборы белорусского президента стали итогом долгого и мучительного для республики процесса поиска идентичности и основ государственности и принятия новой Конституции – он растянулся на три года с момента обретения республикой независимости. В Белоруссии, в отличие от других республик бывшего СССР, изначально не было президента, и это было показателем отсутствия сильной власти, обладающей четкими ориентирами.

В отличие от ельцинской России и кравчуковской Украины, Белоруссия изначально не стремилась к независимости, местную номенклатуру все устраивало, и они не хотели для себя большего. Но, как и во всех национальных республиках, еще во время перестройки в Белоруссии начали поднимать голову местные националисты, которые хотели не просто оторвать ее от Союза, но и построить примерно то, что сегодня построили на Украине, а до этого – в Прибалтике, с переписыванием истории и сносом памятников, с вытеснением всего русского и даже с сегрегацией – введением института негражданства для "неполноценных белорусов".

Как и везде, все начиналось с интеллигентских кружков местных диссидентов, внезапно почувствовавших свободу после десятилетий советской цензуры и давления на них. В 1988-м году, по инициативе общественного деятеля Зенона Позняка, был создан Белорусский народный фронт – изначально как историческое общество по изучению периода репрессий. Однако вскоре организация превратилась в политическую, и спустя два года участвовала в выборах депутатов Верховного Совета БССР 12 созыва, по итогам которых получила 25 кресел из 360, сформировав свою фракцию. Немного, но БНФ оказалась самой яркой политической силой, заметно выделяющейся на фоне осточертевшей всем номенклатуры, и ей в кратчайшие сроки удалось стать главной движущей силой оппозиции, навязав ей свою повестку. С первых же заседаний нового состава республиканского парламента весной 1990-го БНФ требует радикальных политических и экономических реформ, включая выход из состава СССР!

Конечно же, тогда эта маленькая, но крикливая группа ничего не могла добиться, большинство в ВС было у сторонников Горбачева, так что Минск тогда был обеими руками за подписание обновленного Союзного договора, которое намечалось на 20 августа 1991-го. Как известно, все сорвал августовский путч, поражение которого катализировало процессы резкого усиления или и вовсе прихода к власти в республиках сторонников независимости. Не стала исключением и Белоруссия. Тогдашний председатель ВС Николай Дементей был вынужден уйти в отставку, а его место занял его зам Станислав Шушкевич – политик, откровенно говоря, слабый, но изворотливый. Постоянно лавировавший между старой номенклатурой и националистами.

Еще 21 мая 1991 года Шушкевич не поддержал предложение Позняка придать принятой за год до того Декларации о государственном суверенитете БССР статус конституционного закона, что означало бы выход из состава СССР. А уже 25 августа оппозиция, возглавляемая БНФ, благодаря ее настойчивости и уверенности в себе, а также растерянности номенклатуры, продавила свое. А спустя четыре месяца бывший до этого сторонником Новоогаревского процесса Шушкевич в Вискулях подписывает Беловежские соглашения.

К слову, БНФ тогда не ограничивался требованием признания формальной независимости от Москвы, но и склонял парламент к реализации практических шагов: созданию белорусской армии, белорусского национального банка, белорусской валюты, органов безопасности и т.д.

Были и откровенно нацистские замашки: предлагали ввести "паспорт чистого белоруса", который выдавали бы только тем, кто сдаст экзамен на знание белорусского языка, причем не государственного, а "тарашкевицы" – польского диалекта, на котором велась документация во времена немецкой оккупации. Для остальных был предусмотрен вариант негражданства, без права участия в выборах и т.д. Через несколько лет это было реализовано в Латвии и Эстонии. Трудно даже поверить, что впервые это хотели сделать в Белоруссии.

Уже в сентябре 1991-го по инициативе националистов Белоруссия декларировала преемственность своей государственности от Великого княжества Литовского, взяв в качестве символики герб "Погоня" и бело-красно-белый флаг, активно использовавшиеся в БНР и во времена немецкой оккупации. В следующие дни депутаты БНФ разработали 31 законопроект: о гражданстве, создании собственной армии, пограничной службы, таможни, военной прокуратуры, о признании частной собственности на землю и денонсации Союзного договора 1922 года и другие, которые были вскоре (кроме частной собственности на землю) претворены в жизнь.

Трудно сказать, к чему могла бы прийти Белоруссия, если бы БНФ имел большинство в парламенте. Понимая, что без него фронту не удастся построить то государство, о котором они мечтают, БНФ решил инициировать референдум о досрочных выборах в Верховный Совет, собрав для этого 442 тысячи (при требовавшихся 350 тысячах). По закону ЦИК оставалось лишь назвать дату проведения плебисцита, и, как знать, если бы он состоялся, история могла бы развиваться в совершенно ином направлении, и Белоруссия уже в 1992-м могла бы превратиться в Украину-2014. К счастью, у потерявшей, казалось бы, ориентиры номенклатуры хватило воли отказать националистам в проведении референдума, не допустив их прихода к власти. Большинство экспертов считают, что с этого момента верхушка опомнилась, и начался дрейф белорусской государственности в сторону президентской модели, которая окончательно утвердилась 10 июля 1994-го, похоронив надежды националистов превратить Белоруссию в Украину – намного раньше самой Украины.

Тогда, вопреки надеждам как националистов, которых представлял сам Зенон Позняк, так и номенклатуры, которая рассчитывала на победу тогдашнего премьер-министра Вячеслава Кебича, президентом неожиданно для всех стал молодой директор совхоза "Городец" и депутат Александр Лукашенко, мало кому тогда известный – разве что тем, что был единственным депутатом ВС БССР, который голосовал против Беловежских соглашений.

Впрочем, история новой Белоруссии все же начинается спустя два года, когда Лукашенко инициировал референдум, который утвердил новую государственную символику, схожую с советской, придал русскому языку статус государственного, взял курс на экономическую интеграцию с Россией и значительно расширил полномочия президента.

"За" тогда проголосовало 83,4 процента избирателей. "Против" – всего 12,7%. Это говорит не только о поддержке Лукашенко, но и о том, что население Белоруссии было запугано перспективой прихода к власти нацистов БНФ, навязыванием тотальной белорусизации, запретом на все русское, расовой сегрегацией и прочими "прелестями", которые спустя 20 лет появились на Украине.

История не знает сослагательного наклонения, но можно вообразить, как развивались бы события в Белоруссии, если бы 30 лет назад Лукашенко не победил на выборах. Тем более что пример – рядом.

Во-первых, Белоруссии повезло с лидером: Лукашенко оказался едва ли не единственным политиком в стране с ярко выраженной волей к власти и четким очертанием проекта будущего. Ни у кого из тогдашних политиков подобного не было, правящий страной парламент был классическим "лебедем, раком и щукой", которым едва ли удавалось договориться друг с другом – все определялось борьбой влияний и кланов. Ситуация очень располагала к тому, что в любой момент власть могла оказаться в руках агрессивной националистической диктатуры, которая сумела бы в кратчайшие сроки подчинить себе все и всех. Совсем как на Украине.

Конечно, белорусский национализм был слабее украинского изначально, не имел столь "богатой" истории. К тому же очевидно, что вложения Запада в раскрутку белорусского националистического проекта были куда скромнее вложений в украинский, который активно развивали еще во времена холодной войны – за границей. Тем не менее почва была и в Белоруссии. Там тоже есть свое разделение на Запад и Восток (правда, больше по религиозному, а не языковому принципу), и эти антагонизмы при желании можно было бы разжечь, плюс историческая связь с русофобскими Литвой и Польшей, которые также можно было бы артикулировать.

В любом случае Лукашенко этого не допустил, и это главное достижение: он спас Белоруссию от участи быть вовлеченной в проект "Антироссия". Кроме того, он создал централизованную систему власти, сохранив рычаги советской экономики, удержав страну от сползания в полную разруху и статус колонии Запада. Это позволило белорусам спокойно пережить катастрофические для России и Украины 90-е – без неконтролируемого разгула криминала и страшного падения уровня жизни граждан, что, несомненно, дало бы стимул для развития националистического угара, как в других бывших республиках.

Впрочем, необходимо постоянно помнить о том, что еще ничего не закончилось. Националистическая оппозиция не смирилась со своим историческим поражением в 1994-м и в 1996 годах, тот БНФ ушел в историю, но на смену ему пришли новые силы, которые прикрываются либеральной, прозападной риторикой, обвиняют власти в "сдаче суверенитета" Москве, в то время как, по их мнению, нужно интегрироваться с Европой, с коллективным Западом. Десять лет назад им удалось захватить власть на Украине и сразу же из-под маски демократических лозунгов вылезло нацистское мурло, ввергнувшее страну в пучину гражданской войны.

Белорусская оппозиция, активно спонсируемая Западом, не оставляет мечты о реванше и превращении Белоруссии в подобие Украины, и в 2020-м они это наглядно продемонстрировали и продолжают демонстрировать. Можно предположить, что на фоне консолидации населения вокруг Лукашенко, на фоне войны, идущей в соседней стране, и холодной войны, объявленной России и Белоруссии Западом, их шансы на предстоящих выборах невелики. Но вот вопрос: "Что будет после Лукашенко?". Сможет ли он найти преемника, который продолжит его дело, или сформировать в стране "коллективного Лукашенко" – орган власти, модели, которая не позволит наймитам Запада повернуть историю вспять?