Глобальный распил: как чиновники "продают" российский лес друзьям-бизнесменам

Китайский бизнес - очень закрытая сфера. Рабочие, персонал, руководство - только китайцы. Контролировать, что, сколько и куда они вывозят, кому платят, чтобы в их дела не вмешивались, очень трудно. Но ужаснее всего то, что им помогают в этом наши же чиновники. Сомнительно, что они делают это бескорыстно. Об этом - в материале РЕН ТВ.

Срезать под корень, очистить от веток и распилить – на это уходит всего 15 секунд.

Такая техника могла бы прямо сейчас валить сосны и лиственницы Томской области. В прошлом году китайская Международная инвестиционная компания "Цзинье" получила здесь в аренду 137 тысяч гектаров леса – на 49 лет. Процедура торгов очень заинтересовала Федеральную антимонопольную службу – таких крупных лотов в регионе еще не было.

"Подозрительно то, что он не привязан ни к чему, только к гектарам - есть там лес, нет там леса. Вкупе с тем, что громадный лот и чем больше лот, тем больше арендная плата, сразу автоматически отсекается огромное количество предпринимателей, которые способны и могли участвовать в этих торгах", - утверждает глава антимонопольной службы Томской области Владимир Шевченко.

Иностранцам право на вырубку огромного участка сибирского леса досталось по 16 рублей за гектар. И томский департамент лесного хозяйства заподозрили в том, что правила аукциона подогнали специально под конкретную фирму. По данным базы СПАРК, в компании трудится всего один человек. В офисе компании на вопросы не отвечают – если вы, конечно, не знаете китайского.

2 месяца назад стало известно – фирма не внесла вовремя 706 тысяч рублей за аренду леса. Долг тут же погасили. Но местные власти поспешили расторгнуть договор. Тем более что в минувшую пятницу под арест отправили главу томского департамента лесного хозяйства – Михаила Малькевича. Пока по другому делу – за возможный «откат» в 28,5 миллиона от дочки еще одной китайской фирмы, которая выиграла три госконтракта на борьбу с сибирским шелкопрядом.

А это – Хабаровский край. Здесь тоже орудуют черные лесорубы. Одни – по старинке, на свой страх и риск. Другие – под прикрытием местных чиновников. В прошлом году в регионе нашли 32 незаконных просеки в тайге. Борозды на мокрой земле точно указали: здесь волокли спиленные деревья.

"Основными проблемами лесопромышленного комплекса края продолжают оставаться незаконные рубки. Незаконные рубки лесных насаждений совершаются все чаще в отдаленной местности с трудной транспортной доступностью, что усложняет их выявление и пресечение. Способы и методы незаконных рубок становятся более интеллектуальными, основанными на манипуляциях с отраслевой нормативной базой и вовлечением в преступную деятельность должностных лиц, учреждений лесного хозяйства", - отметил начальник отдела управления экономической безопасности и противодействия коррупции УМВД РФ по Хабаровскому краю Александр Шустов.

Хабаровские общественники уверены – те, кто на этом зарабатывают, на самом верху властной иерархии.

На то, чтобы превратить 100-летнюю сосну в пиломатериал, нужно несколько минут. Причем классические черные лесорубы все чаще уступают место дельцам, которые используют серые схемы. Внешне вполне легальные. Хотя и официальные цифры впечатляют - они растут с каждым годом. В том же Хабаровском крае в 2016-м объемы экспорта круглого леса увеличились на 22%, в прошлом - еще на 2,5%.

Заповедный лес заказника Туколонь у Байкала: густые верхушки сосен резко обрывает пустошь. 116 гектаров леса вырубили именно так – с документами на аренду, добычу и вывоз ценных пород.

Здесь должны были пройти только санитарные рубки. РЕН ТВ попросил кандидата наук лесного института выехать с нами на одну из таких «оздоровительных» для леса процедур. В особо охраняемую зону Байкала.

"При выборочных санитарных рубках в первую очередь забирается сухостой, который мы видим здесь – вот он остался, валежник этот собирается – порубочные остатки должны сразу убираться, так как это санитарная рубка. Дабы весной не было заселения стволовыми вредителями свежих деревьев. Но по непонятным причинам здесь это происходит так", - отмечает специалист.

Но главное – разрешение дал министр лесного хозяйства Сергей Шеверда. Он до сих пор в должности, хотя 5 месяцев назад стал фигурантом уголовного дела о превышении полномочий. Вот как работала схема.

"Когда назначается рубка лесных насаждений на площади, ну условная цифра, допустим, 1000 гектаров, заявляются афилированные фирмы. И, по результатам конкурса, эта площадь дополнительными соглашениями увеличивается в десятки, а иной раз и в сотни раз", - заявил байкальский межрегиональный природоохранный прокурор Сергей Зенков.

То есть через торги проходил мало кому интересный контракт. Его выигрывала фирма-прокладка. А допсоглашение – за подписью министра лесного комплекса Шеверды - делало из этого подряд, привлекательный для любого лесозаготовительного гиганта. Как это было с "Иркутской лесной компанией".

Фирма некоего Дениса Савчука - в ней работает один человек - получила проект на освоение 350 тысяч гектаров тайги. Бенефициары – на офшорных Виргинских островах. А подконтрольная фирма «Рупор», согласно данным Избиркома, спонсировала предвыборные кампании депутатов от КПРФ. На их избирательные счета еще до голосования были переведены по 600 тысяч рублей. Благодарность за выгодный контракт? Интересно, что по данным базы СПАРК, одна из фирм все того же Савчука тесно связана с компанией, которая принадлежит, в том числе, дочери Иркутского губернатора, Сергея Левченко.

«Фирма, у которой есть стол, ручка и больше ничего нет. Один учредитель, один работающий и он же, одновременно, учредитель вдруг попадает в инвестиционный проект, по которому ему выделяются тысячи кубов. В действиях правительства Иркутской области явно прослеживается коррупционная составляющая», - говорит бизнесмен Сергей Угляница.

Главным успехом иркутской обладминистрации и лично губернатора Левченко, как говорят старожилы лесной охраны, стала реформа отрасли и создание того самого Министерства лесного комплекса – по сути, монополии. Когда те, кто должен следить за теми, кто хочет рубить, поменялись местами.

"Что такое лесная промышленность – это как можно больше вырубить, как можно дешевле и тому подобное. Лесное хозяйство – это защита леса, лесопосадки, контроль за лесной промышленностью. Какой за промышленностью может быть контроль, если он им подчиняется? И деньги у кого?" - говорит лесной инженер Альберт Яшин.

Яшин знает каждый метр иркутских лесов, уверен – если в области осталось хотя бы 30% тех ресурсов, что нарисованы на бумаге, – это большая удача. Он сам разоблачал местных чиновников, которые продавали арендаторам пустышку.

"Ангарская фирма попросила меня проанализировать, эти леса я знал. Где-то я проехал, где-то воспользовались космосъемкой. Короче, у меня результат был такой – реально у них в аренде 10%. А 90% - мираж, нет лесов", - утверждает специалист.

Единственные, кого такие лесорубы обходили стороной, так это владельцев участков из окружения иркутского губернатора. Обычно в особо охраняемых зонах. Например, Николай Терещенко: ему принадлежат угодья, где Сергей Левченко и его друзья устраивают пикники и охотятся. Например, стреляют в спящих в берлоге медведей.

Как нам удалось выяснить, друг губернатора Терещенко ранее привлекался к уголовной ответственности за незаконную рубку леса.

"Но без документов лес не украсть – и уж точно не вывезти. Пока одни пилят ценную древесину под видом санитарных рубок с одобрения министра лескомплекса, другие арендуют тысячи километров тайги за копейки, чтобы потом отдать в субаренду втридорога. Так было в Иркутске в 2016-м, когда права на ежегодную вырубку миллиона кубометров древесины сроком на 49 лет отдали настолько дешево, что обвалили китайские биржи, рассказывают на Байкале", - говорит блогер Артем Павлечко.

"Начальная цена того аукциона составляла 31 рубль, рыночная цена древесины на корню – от 200 до 300 рублей за куб. Стоимость готового бруса – свыше 5 тысяч рублей. Ежегодно на лесовосстановление, лесозащиту, охрану выделяется порядка 300 млн рублей. В то время, как налогов собирается в полтора раза меньше", - утверждает политолог Максим Зимин.

«Официальный объем поставок в Китай необработанного леса – это порядка миллиарда долларов. Соответственно, с учетом того, что Китай 2/3 необработанного леса из России везет, то можно оценить такие нелегальные схемы в несколько сотен миллионов долларов, то есть это очень серьезные цифры», - рассказывает управляющий партнер консалтинговой компании Моисей Фурщик.

В Забайкалье – прямо на границе с Поднебесной - уже 15 лет строят целлюлозно-бумажный комбинат в расчете на 4 млн гектаров леса, которые здесь арендовали китайцы.

Производство требует много воды. И, несмотря на протесты экологов, в Амазаре - впервые в России - иностранная фирма построила плотину, убивающую жизнь в бассейне реки площадью более 10 тысяч квадратных километров. Не говоря уже об истреблении лесов.

"За сутки уходило 60 машин. Они бесконтрольно пересекали у нас границу. В аренду отдали на 49 лет, много возмущения у народа, а что останется детям. Фактически лесов у нас не останется, лес очень трудно восстанавливается. Тем более, они не собираются заниматься засаждением", - говорит бывший депутат Совета поселка Амазар Александр Башуров.

А с другой стороны границы уже появились заповедники, национальные парки, где вырубка леса запрещена совсем. И даже лесопромышленники России объясняют: китайцев можно винить сколько угодно, но они - прагматичные бизнесмены. Правила игры для которых определяют именно наши чиновники.

"Единственная возможность противостоять этому – разбивать теплую компанию, которая сложилась в некоторых субъектах Федерации, когда, собственно, и люди в руководстве регионов, и местные полицейские, включая ГИБДД и местные надзорные органы, которые должны следить за тем, чтобы не вырубали деревья, - они находятся в связке с теми людьми, которые эти вырубки осуществляют", - считает депутат Госдумы Владимир Бурматов.

Иностранные покупатели делают ровно то, что им позволяют. Правила определяют конкретные «одобряющие» и «проверяющие» на местах – в рамках российских законов. Или – вне таковых. И в том, что наши вековые леса тают, как утренний туман, виноваты именно те, кто разрешает этот лес воровать.