Монголия — земля наших предков

Монголия ждёт российского президента 3–4 сентября на празднование 80-летия военного столкновения на реке Халхин-Гол в Северной Монголии.

Власти Монголии пригласили президента РФ принять участие в праздновании победы советско-монгольских войск. В частности, ВВП пригласил сам президент Монголии Халтмаагийн Баттулгой. Осенью 1939 года советско-монгольские войска отстояли суверенитет и территориальную целостность Монголии от японской агрессии. Японцы нагло потребовали тогда, чтобы монголы уступили им часть своей территории. Пришлось с ними воевать.

А теперь расскажу вам о Монголии, которую я покинул поездом Улан-Батор — Улан-Удэ всего лишь 18 августа.

Объяснять Монголию нужно с того, что Монголия — это фактически ДВЕ Монголии. Одна — широкая страна зелёных холмов, с пасущимися на её территории семьюдесятью миллионами животных: баранов, коров, лошадей, коз...

И страна города Улаанбаатар (так произносят сами монголы), тесного, где-то полуторамиллионного азиатского мегаполиса. То-есть половина населения (всего в Монголии населения 3,1 млн) живёт в такой стране Джуманджи, а половина в антиутопии. На примере Южной Кореи или Японии, или того же Китая мы ведь видим, как азиаты могут быть эффективнее и современнее самого папы римского, выступая в жанре антиутопии.

Удивляет, что повсюду русские буквы, то есть Монголия продолжает пользоваться нашей кириллицей, несмотря на то что, например, множество бывших советских республик от кириллицы отказались. Это трогательно.

В Улаанбаатаре — тесно, слишком тесно он застроен домами. Так его сооружали изначально. Трёхэтажные дома соседствуют с девятиэтажками, всегда пробки, шум, лязг, грохот и человечьи толпы, спешащие по своим каким-то "китайским", ну, азиатским делам. Уже совсем в черте города проезжаешь за открытым забором кладбище автомобилей, где могучие краны искорёживают машины в металлолом. Пыль везде и не очень чисто. Фактически в Улаанбаатар стеклась половина населения страны. В SKA Hotel, куда нас поместили, — холодные комнаты хрущёвских времён, мебель из тяжёлой формики — такой себе несколько истрёпанный уют последних десятилетий советской власти.

Как я позднее выяснил, центральная площадь Улаанбаатара больше Красной и много монументальнее выглядит. Прислонённый к стене дворца правительства, сидит, широко расставив колени под халатом, тёмный Чингисхан. Когда я ехидно спросил монгола, нашего спутника переводчика и интеллектуала: "А другой какой герой у вас есть, кроме Чингиса?" — он добродушно кивнул в противоположную часть площади, там на каменном коне взметнулся над площадью Сухэ-Батор.

Другая половина монголов живёт в необъятных зелёных холмах. Там стада, и стада, и стада. Послушные барашки молчаливо переливаются через дорогу. Растянувшаяся колонна коз. Как послушные китайские школьницы, козы текут через дорогу, не останавливаясь, чуть ли не парами.

Дорога из Улан-Удэ в Бурятии в Улаанбаатар в Монголии находится в состоянии неуправляемого хаоса. Сразу во множестве мест полотнища асфальта сорваны, прошедший несколько дней до нашего прибытия ливень образовал в степи лужи. В конце концов в Улаанбаатаре оказалось, что мы угробили электронику нашего автомобиля.

В степи сельскохозяйственная мода, шляпы из соломки над загорелыми лицами кочевников, сапоги гармошкой, тяжёлые брюки, белые в большинстве рубашки, подпоясанные ремешками. Монгольские ковбои пасут свои стада и на лошадях, и на мотоциклах. Мотоциклы под ковбоями впечатлили меня и моих спутников.

И ещё, конечно же, буддизм.

Его повсюду много, и его видать. Аляповатые "портреты" бесчисленных богов и богинь, выполненные в кислотных цветах: красный, голубой, жёлтый или золотой, — и в рабочих помещениях, и в столовых, и, разумеется, в Хархоруме.

Хархорум — это нечто вроде Московского Кремля, только много хуже и беднее. Окружён стеной, в которой 108 таких выпуклых башен, называемых "субурганы". На кой чёрт они нужны — в субурганах нет бойниц и вообще внутренних помещений, — я не понял. Вряд ли субурганы использовались для обороны, скорее для отпугивания.

Большая часть Хархорума — заковыристые занозистые травы, пучками торчащие из земли, а в левой части скопился весь буддистский базар: храмы, комнатки, где за экскурсоводом — тоненьким юношей в шоколадного цвета шёлковом халате — послушно бродят туристы. И слушают его сказки. Монголов среди туристов немало. С некоторых пор туда считают своим долгом съездить, как в Мекку, монгольские старики и старухи, может быть, надеясь умереть во время этого "хаджа" в Хархоруме.

(По мнению моих спутников, и я присоединяюсь, монгольские женщины красивы, в то время как бурятки будут погрубее.)

Я-то представлял себе, что, приехав в Хархорум, попаду в исторически значимые руины, в развалины в песках, а попал в хорошо налаженное туристическое место, где и простые монголы в сапогах — голенища гармошками, и иностранцы бродят несколько ошарашенные под ветром и знойным солнцем. А у входа в город-музей — парковка и ветер раскачивает футболки с Чингисханом (попадались даже со свастикой, не фашистской, но монгольской).

Буддизм меня разочаровал. Наши отечественные буряты смотрят на монголов несколько свысока. Я не смотрел на них свысока, не перенял высокомерие бурятов (они немного презирают монголов, поскольку, по их мнению, монголы приняли буддизм позднее всех). Из европейской части России буддизм смотрелся как экзотическая древняя умная религия. А вот из Монголии глядя, я увидел его как экзотическую разновидность индуизма, преуспевшую в рекламе своего Будды и тысяч придуманных рядом с ним богов и богинь.

Вероятно, чтобы запутать простолюдинов и сделать буддизм недоступным для них, и было придумано столько сложных простых красивостей. Буддизм напоминает цирк или цыган с их хитрыми трюками.

Ночь в Хархоруме мы провели в юрте. К утру стало невыносимо холодно. Пришлось встать и опять разжечь железную печь. На утро прошли в полусотне метров к реке Орхон. Кипя и ярясь, Орхон пёр куда-то в вечность. Здесь, без сомнения, ходил и Великий Чингисхан, фигура и гигантская, и мифологическая. И его дети-принцы-чингизиды, утверждают, купались в Орхоне.

Я хотел побывать в пустыне Гоби, но оказалось, что туда нет дорог, есть лишь направление, и добираться туда чуть ли не несколько суток. На карте Гоби выглядит близко. У меня не было лишних нескольких суток, потому Гоби осталась на следующий раз.

Поезд Улаанбаатар — Улан-Удэ тащил, по-моему, паровоз (на поворотах окна застилал чёрный угольный дым). Монгольские таможенники были приветливы, русские же на границе были исполнены служебного рвения и перевернули вверх дном наше купе. Что-что, а быть недружелюбными к своим же русские умеют.

Вы скажете: "Лимонову не понравилась Монголия!"

Да нет же, ещё как понравилась! Это земля наших предков, суровая и честная наша небесная Родина. Сапоги гармошками, суровые лица под шляпами.