Дарья была на 20-й неделе беременности, когда узнала: у нее рак. Пришла с этим диагнозом в женскую консультацию и услышала слова, которых точно не ожидала.
"Дарья, у вас полный комплект, есть уже мальчик и девочка, идем делать аборт. Прерывать беременность. Будет же химия, родится кривой, косой", - вспоминает Дарья Московская.
В местном диспансере Даше посоветовали обратиться в Москву - там онкологи работают в связке с акушерами из научного центра Кулакова. Его специалисты работают с самыми сложными случаями. Некоторые - на грани с научной фантастикой. Здесь есть криобанк. Там хранятся замороженные яйцеклетки. Их берут в том числе и у беременных с онкологией.
За 20 лет через центр Кулакова прошли 930 беременных с онкологией. История Даши тут никого не удивляет. К региональным медикам вопросов немало.
"Мощный прессинг, люди, которые не имеют опыта. К счастью, есть телемедицина. Регионы обращаются к нам. Есть прессинг. Раньше - катастрофический", - рассказал Роман Шмаков, главный внештатный специалист по акушерству Минздрава России, директор Национального медицинского исследовательского центра акушерства, гинекологии и перинатологии им. Кулакова.
И ведь не все, как Дарья, идут до конца. Новый порядок лечения онкобольных, который заработает с нового года, должен, по идее, исключить недоработки в регионах. И направить пациента к правильному доктору.
"Новый порядок помогает пациентам с редкими заболеваниями попадать в федеральный центр. Не ограничивает права пациентов. При нетипичном течении болезни четко сказано: в диагностически сложных случаях - телемедицинская консультация с федеральным центром", - пояснил Александр Петровский, заведующий онкологическим отделением хирургических методов лечения № 15 "НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина".
Но документ Минздрава разделил онкологов на два лагеря - за и против. Например, врачей тревожат вот эти строки: в амбулаториях должен быть рентген. Есть ценз по количеству коек. Врачи боятся: работа частных клиник, где тоже лечат рак по ОМС, то есть бесплатно, будет парализована. Они не смогут даже определять план лечения.
"Теперь эти решения могут принять только врачи в клинике, где есть 50 коек онкохирургических. Решение привязывается не к врачу, а к оборудованию", - говорит врач-онколог, руководитель клиники Михаил Ласков.
"Очень высокая коечная мощность. Минимум 70 онкологических коек. Наличие одновременно химиотерапии, хирургии, лучевых методов лечения. Про частников я не говорю - только самые-самые крупные выживут", - отметила Полина Габай, вице президент фонда "Вместе против рака".
Всего в 2021-м Фондом ОМС на онкопомощь предусмотрено более 300 млрд рублей. То есть на одного пациента приходится 75 тысяч рублей. В реальности - гораздо больше. Часть пациентов в стадии ремиссии. Сколько из них лечится в частных учреждениях - закрытая информация. Но этих денег клиники могут лишиться. Средства из фонда ОМС следуют за пациентом. Если онкобольные перейдут в крупные центры, уйдет финансирование.
"Нельзя в каждую больницу поставить лучевую терапию. Основной метод лечения - хирургия", - считает врач-онколог, президент фонда "Вместе против рака" Бахадур Камолов.
Логичный вопрос: а куда пойдут пациенты тех клиник, которые не соответствуют новому стандарту?
"Мы вернемся к ситуации 10-20 лет назад, будут очереди", - отметил Камолов.
С другой стороны - время было, чтобы привести клиники в соответствие с требованиями. А некоторые положения вступят в силу только в 26-м году.
"Там нет требований, ущемляющих интересы онкобольных. Увеличено требование по оборудованию. Многие медучреждения должны будут их выполнять", - объяснила юрист Ирина Стеценко.
Самое главное - чтобы у пациентов был выбор: где и у какого доктора лечиться. Часто от этого зависит даже не одна жизнь, а как в случае с Дарьей Московской - сразу две. Благодаря врачам из федеральных центров Блохина и Кулакова она родила абсолютно здоровую дочь Анфису.
СВР: новая ядерная доктрина исключает возможность победы над Россией на поле боя
Тренер Владимир Горинов вымогал деньги у борцов с нарушением слуха