Те, кто не успел бежать в первые минуты, стали заложниками крепости. Солдаты, офицеры, их семьи, медики и раненые - всего 9 тысяч человек. Под бомбёжкой, в темноте, без еды - продовольственный склад сгорел - и что ещё страшнее, без воды. Этот памятник в крепости так и назвали - "Жажда". Обессилевший солдат протягивает каску - зачерпнуть воды.
Отсюда, из Холмских ворот, на рассвете 22 июня Самвел Матевосян вывел солдат в первую штыковую контратаку. Немец был разбит. Сам Матевосян за время обороны крепости несколько раз получал ранения. Попал в плен, бежал, дошёл до Берлина и уже там расписался на стене Рейхстага.
Но спаслись немногие. По другую сторону ворот расстреляли замкомандира штаба обороны Ефима Фомина. Он должен был уехать за семьёй накануне вторжения - закончились билеты. Владимир Борисович сам видел его казнь.
"Когда он вывел из крепости первую партию раненых женщин и детей, которые умирали от жажды, подошёл к нему немецкий офицер и сказал: "Коммунисты, евреи, комиссары, выйти из строя". Он вышел и сказал: "Я коммунист, я комиссар, я еврей". И его тут же, при женщинах тяжелораненых, расстреляли... Я видел это своими глазами", - рассказывает Андреичев.
Три бетонные плиты в сердце Цитадели хранят покой 1038 погибших. И лишь у 277 известны имена. Останки павших до сих пор ищут и пытаются опознать и белорусские, и российские специалисты, ведь для наших стран важно сохранить в истории подвиги советских солдат, пока другие пытаются их умалить.
Татьяна Николаевна, когда началась война, училась в 7-м классе. Воевать пошли братья. Один пропал в немецком плену, второго убили.
"Я написала письмо в Кремль Ворошилову, что я хотела бы уйти на фронт, чтобы отомстить за братьев. Через месяц почтальон принес письмо, просила, чтобы маме не говорил, из Кремля: "Ваша просьба будет удовлетворена". Через неделю я получила повестку и ушла на фронт. Была два с половиной года", - говорит ветеран Великой Отечественной войны Татьяна Лемешева.
Савва Тихонович в годы войны был совсем ребёнком, но хорошо помнит голод и зверства даже не столько фашистов, сколько их подельников - ОУН-УПА (запрещенная в РФ организация).
"Ещё более суровое было время – это бандеровщина. Потому что когда фашистов в 1944 году погнали с нашей страны, они эту шушару в наших лесах оставили. Они из лесов выезжали, нас грабили, убивали любого специалиста!" - вспоминает представитель Брестской областной организации ветеранов Савва Шпудейко.
В России УПА запрещена, на Украине они сейчас герои, в их честь называют проспекты, проходят маршем по центру Киева. Реабилитировать нацизм пытаются и в Европе.
"Ветераны-легионеры, уже очень пожилые эсэсовцы проходят по главным улицам столиц этих свободных независимых стран, членов ЕС, и мы не слышим окриков из Брюсселя, мы не слышим позиции несогласия. Готовность категорически не соглашаться с этими понятиями - это в том числе наша забота, наш долг", - подчеркнул госсекретарь Союзного государства Дмитрий Мезенцев.
И долг этот исполняется. Братская могила в крепости цветет. Почтить память приезжают военнослужащие Белоруссии и России, играют оба гимна.
Как и её защитники, крепость пала, но не сдалась. Героизм советских солдат затормозил дальнейшее нападение и приблизил нашу будущую победу. И
забывать о ней сейчас - значит предать каждого, кто за неё сражался.