Он родился, когда страна Советов только стояла на пороге индустриализации. Когда в 1990-м премьер-министр СССР Николай Рыжков положил на стол генсеку Михаилу Горбачеву заявление об отставке, плановая советская экономика рухнула.
Никто из премьеров ни до ни после Рыжкова не уходил по собственному. И только он понял, что его общий со страной путь от героического восторга общим делом до разочарования развалом огромной державы закончен. Вот только своих оппонентов Рыжков не простил.
Образцово-показательный хозяйственник. Красный директор, говорили о таких в начале перестройки. 25 лет жизни Рыжкова-производственника прошли в тогдашнем Свердловске на заводе "Уралмаш".
50-тысячный коллектив "Уралмаша" уважал Рыжкова-начальника. Это нынешние прячутся от работяг за заборами коттедже или в каютах собственных яхт. Раньше так было не принято.
Заводскую жизнь, которая сразу после отечественной строилась по армейским законам, Рыжков вспоминает с особой теплотой. В начале восьмидесятых позвали в Москву. С началом политической карьеры закончилась личная человеческая гармония.
Рыжкову, высокопоставленному клерку, поручили составить план реформирования советской экономики. Неповоротливой. Убыточной. Рыжкова в полной мере можно считать архитектором горбачевских перемен.
Но вместо авангарда перестройки Рыжкову было уготовано место главного врага реформ, ретрограда, к тому же ответственного за все экономические неудачи страны.
"Демократическая печать, цензуры уже тогда не было, она была очень необъективна. Они как только не обзывали: и плачущий большевик, и прочие оскорбительные вещи. То есть били ниже пояса, очень жестоко, я даже не знаю, почему была такая жестокость в отношении этого очень порядочного человека", — говорит Руслан Хасбулатов.
Немилосердная критика со всех сторон довела его до инфаркта. Слишком близко к сердцу все принимал. В большой политике таким не место.
"А в политике, пожалуй, вот он и Примаков в чем-то похожи. Что я имею в виду? Вы знаете, есть такое понятие, что в политике есть свои правила. Совесть, переживания — это является слабостью. Надо быть мощным, сильным, не слюнявым. Мочить всех. Николай Иванович умел переживать, он был совестливым человеком, для которого политика — не самоцель, а попытка сделать лучше", — говорит Сергей Степашин.
Самый яркий пример — помощь Армении после землетрясения в Спитаке. Это случилось в 1988-м, когда страна стремительно падала в экономическую яму. И вдруг чудовищная трагедия. Под завалами 25 тысяч человек. Премьер Рыжков приехал в республику на 3 дня. Но масштабы горя заставили остаться на несколько месяцев.
"Он управлял процессами, находясь в развалинах. Поэтому за это отношение, в первую очередь, и за незабываемую работу, которую он делал, за это он был удостоен звания героя Армении. На самом деле результат народной любви к нему", — говорит Вардан Тоганян.
Редкие политики такого масштаба имеют прививку к вирусу властолюбия. Николай Рыжков избежал заражения.
Опыт руководителя пригодился белгородцам. За годы депутатской и сенаторской работы благодаря Рыжкову в деревне Прохоровка, где в 43-м полыхало крупнейшее танковое сражение, воздвигли мемориал, какой редко встретишь в регионах. Отстроили детский приют, открыли библиотеку.
Заманили в сауну, избили и задушили: детали расправы над журналистом Максимовым
Биатлонистка Тандревольд планирует выступить на чемпионате мира после операции на сердце