Губернатор Севастополя рассекретил данные об имуществе Порошенко и Коломойского в Крыму

В годовщину празднования воссоединения Крыма с Россией ведущий еженедельной итоговой программы "Добров в эфире" Андрей Добров пригласил для интервью губернатора Севастополя Сергей Иванович Меняйло.

- Когда вы заступили на пост, одной из самых главных задач, насколько я помню, было приведение Севастополя, к российским стандартам. И в частности – борьба с коррупцией, которая в Крыму до воссоединения с Россией была, наверно, сильнее, чем на всей остальной Украине. Насколько удалось это дело и какие были трудности?

- Подводить итоги в вопросах борьбы с коррупцией, конечно, рановато. Почему? Потому что, во-первых, процесс этот длительный сам по себе. И мы прекрасно понимаем, если взять итоги работы в других субъектах РФ, они тоже, к сожалению, на сегодняшний момент, не такие, какие хотелось бы. Но Севастополь и Крым имеют свою специфику. Мы понимаем, что вот эта система насаждалась там не скрыто, а практически в открытую. Вы знаете, есть такое понятие, если взять историю, в свое время наш царь Петр Первый, когда у государства не было денег, он поставил задачу чиновникам "кормление" с мест.

- Да.

- Мое личное мнение, что вот это веками прорастающее зерно дает сегодня соответствующие плоды в том числе. Это немаловажно. Коррумпированность приносит массу отрицательных плодов. Первое - это потеря доверия населения к соответствующим руководителям, чиновникам, как сейчас принято называть. Вообще к органам власти всех ветвей. И поэтому работу надо организовывать, на мой взгляд, так, чтобы перебороть это недоверие.

- А сложно было работать с местными чиновниками, которые привыкли к украинской системе правления? И сложно ли было становиться Российской Федерацией?

- Конечно, это сложный процесс. И сегодня он еще, к сожалению, не завершен, хотя мы говорим, что переходный период прошел и сегодня мы уже работаем в российском законодательном поле. Но, мы должны понимать, да, что кадровые вопросы, которые сегодня существуют, - одни из самых значимых. Второй момент. Те чиновники, которые были, частично их нет. Были соответствующие руководители органов исполнительной власти, которым, люди кричали "Вор!" Люди блокировали выход. Значит, соответствующие руководители скрываются, выходят через черные ходы и так далее. Это страшно, с одной стороны. Еще важный момент. Эти все-таки 23 года под юрисдикцией, когда насаждалась украинизация, когда насаждалось противостояние органов власти (исполнительной, законодательной) людям, населению. То есть законодательная власть была сама по себе, исполнительная власть где-то сама по себе. А севастопольцы и крымчане - сами по себе. И эти противоречия воспитывались не один десяток лет.

Сегодня одна из существенных задач, которые надо выполнить, решить – это убедить людей в том, что законодательная и исполнительная власть работает во благо своих граждан, в рамках своей компетенции, и нет противостояния. Все ветви власти существуют для людей.

Что мы ни говорим, но, тем не менее, есть административно-хозяйственная система, финансовая система, законодательная система, законодательная база региональная, которой не было. Ее надо было строить с ноля, и она сегодня еще находится в стадии строительства. Мы понимаем, что разница между двумя законодательствами и между двумя уровнями жизни. К примеру, 195 тыс. льготников по Севастополю - это социально незащищенные слои населения. Система льготного обеспечения украинская и российская в некоторых вопросах не совпадала. Допустим, ветераны Вооруженных Сил, имеющие ордена, получали надбавку к пенсии. В российском законодательстве это не предусмотрено. С одной стороны, казалось бы, что положение ухудшается. С другой стороны, пенсии военных пенсионеров на Украине и военных пенсионеров в России несоизмеримы по своему уровню.

- А говорили, что при переходе в Российскую Федерацию, военные пенсионеры и пенсионеры будут получать больше, чем на Украине.

- Они больше, по факту больше и получают.

- А вот такой вопрос. Ведь в Крыму осталось очень много украинского бизнеса, и не только, но в первую очередь украинского. Я слышал, что у Порошенко в Крыму был судоремонтный, если не ошибаюсь, завод, который сейчас национализирован?

- Он сейчас перешел в городскую собственность. Дело в том, что до 1 марта этого года у всех, кто имел свой бизнес, была возможность перерегистрироваться по российскому законодательству.

- До 1 марта это и был порошенковский завод?

- Да, да, да.

- То есть там был от него человек - директор завода?

- Да, управляющий. Я не знаю, кем они были назначены, но по факту на 1 марта этого года он не перерегистрировался.

- А прибыль он вот в Киев отправлял, на счета Порошенко?

- Ну, скажем так,

- Он работал вообще-то, завод?

- Производственной деятельности на нем не было.

- Ну, они, может быть, сдавали помещения?

- Аренда была, да. Там ситуация какая. Весь комплекс, такой целостный имущественный комплекс мощнейшего предприятия "Севморзавод", который со времен Советского Союза был градообразующим предприятием Севастополя или одним из градообразующих предприятий сегодня представляет собой поделенную структуру. То есть имущественный комплекс был поделен, появились новые компании внутри "Севморзавода", которые отчуждали каким-то способом собственность. И в итоге эта собственность ушла из единого этого целостного комплекса.

- А почему говорили, что он Порошенко принадлежал до 1 марта?

- Потому, что он основным акционером был, президент.

- То есть фактически он получал какую-то прибыль, может быть, от сдачи помещений?

- Знаете, проследить это довольно сложно, с одной стороны. С другой стороны, доступа к этому не было. Сегодня мы начинаем понимать те взаимоотношения, которые внутри были. Но мы должны понимать, что это все-таки было имущество, собственность города. То есть, есть определенные правила получения этого имущества в собственность. И вот я вам скажу так. Что примеров, когда просто собственность захватывалась без всяких документов и в некоторых вопросах даже не оформлялись, очень много. Это касается как земельных участков, так и имущественного комплекса.

- А чья еще собственность есть в Крыму из нынешнего киевского руководства, или, может быть, олигархов?

- Ахметова, Навинского и Коломойского. Но уже осталось минимум всего, потому что есть долги перед городом. То есть это неуплаченные налоги, это неуплаченная арендная плата, это невыплаченные зарплаты. Это соответствующие, под эгидой инвестпроектов, которые прописаны в договорных отношениях, невыполнение своих обязательств, в том числе. Это касается, например, "Балаклавы" и ряда других предприятий, в том числе и винодельческих предприятий.

- А вы столкнулись с явлением, с которым Россия столкнулась тоже довольно давно? Как их называют, "москвичи", то есть не обязательно москвичи, но люди, которые здесь работают, ездят по России и пытаются скупать какие-то крупные предприятия, земли и так далее и разворачивать там бизнес. Вот такие "москвичи" приезжали или нет?

- Мы должны понимать, что те, кто заходит на рынок, должны быть реальными людьми, с точки зрения перспектив развития. Иногда приходили или приходят предложения, но, знаете, они нереальные. Мы понимаем, что во все заложена экономика. Но приходят люди и говорят: "Сергей Иванович, вот от города денег не надо, мы готовы все вкладывать, мы готовы все сделать. Для вас это бесплатно". Задаю вопрос: "Вы меценаты?" "Нет". "Вы кто?" "Бизнесмены". "То есть вы хотите вложить свои деньги? Вопросов нет. Какие условия возврата инвестиций?" Вот экономическую модель предложите. Если просто говорить, бизнес-план, бизнес-проект свой предложите. Когда вы вкладываете деньги, порядок их возмещения, естественно, и прибыль. Тут уже начинается сразу совершенно другой разговор, что иногда условия должны быть взаимовыгодные. Ни одна сторона не должна попадать в кабалу. Но экспериментировать, к сожалению, времени и возможности нет. И вот я вам могу привести пример неэффективного использования собственности. Вот есть компания, которая в свое время арендовала соответствующую недвижимость города.

- Какую?

- И сдавала ее в субаренду. Когда посчитали экономику, городской бюджет получал 70 тыс. рублей в месяц, а за субаренду получали $15 тысяч. С точки зрения бизнеса, я задаю вопрос: "Уважаемый, как?" "Конечно, нормально". "Нет, подождите, нормально для вас, как для посредника. Вы на нашей инфраструктуре зарабатываете деньги. А для экономики города, с точки зрения чисто экономически выгоды, это выгодно?" Но как бы это их не касается.

- Сергей Иванович, прямой вопрос. Я люблю обычные прямые вопросы. Вам должны чемоданами пытаться всучить деньги, ручки за, как сейчас принято, 36 млн и так далее. Были попытки?

- Вы знаете…

- У вас же такой рынок сейчас.

- Я их отсек с первого раза, да, сразу, своим заявлением. А вообще я вам скажу так. Есть принципы, которые вот я не нарушаю. Или я работаю по этим принципам, или, если я их не могу соблюдать, я перестаю работать. Вопрос в следующем. Есть понятие "запах денег".

- Да, есть такое. И даже не понятие.

- Вот я вам скажу так. Для меня понятия "запаха денег" не существует. Я могу даже сказать, почему. Первое. Во-первых, я всю жизнь служил государству.

– Вы вице-адмирал.

– Да. Я вице-адмирал запаса. Я всю жизнь служил государству. И служил не в самые простые времена. Мы понимаем, развал Советского Союза, 90-е годы. Это один момент. Второй момент. Вот этот период воспитывает человека в плане понимания процессов, которые происходят, в плане направленности на выполнение поставленной задачи, стойкости и всего остального, в том числе и принципов определенных.

– Но ведь есть еще одна, скажем так, большая проблема. Крым – это та территория, которая до сих пор находится под угрозой. Во-первых, начнем с того, что ладно бы Украина, но мировое сообщество не признает объединения Крыма с Россией. И у нас были такие прогнозы, что в случае, если бы не было ситуации на Донбассе, то можно было бы ожидать, что Украина в какой-то момент попытается вернуть Крым вооруженным путем. Или нет? Или это неправда? При поддержке мирового сообщества, которое скажет: "А что? В общем-то".

– Можно, я вопросом на вопрос отвечу?

– Давайте.

– Вы вот верите в это?

– Нет.

– Вы сами сказали?

– Нет, я знаю, что там флот стоит.

– Я вам тоже прямо скажу, как человек, который, в общем-то, принимал участие в кое-каких мероприятиях, связанных с боевыми действиями, со всем остальным. Мечтать не вредно. Я не говорю, что нет угроз. Угрозы существуют. И угрозы обостряются из-за каких-то противоречий. Территориальных, я не знаю, этнических и так далее. Угрозы, конечно, существуют. И к ним надо быть готовыми. Но это сегодня, если мы реально посмотрим на вещи, то только сумасшедший, на мой взгляд, попытается что-то сделать таким путем. Только сумасшедший. Тем более мы понимаем, что мы готовы к адекватным действиям.

– Говорят о размещении ядерного оружия на Крымском полуострове.

– Вы знаете, мне пытались этот вопрос задать, да. Я на него отвечаю так, вообще-то.

– Я ответа, то не жду.

– Нет, я просто скажу так, что есть у нас военно-политическое руководство государства, а есть Министерство обороны. Есть задачи, которые стоят перед вооруженными силами. И размещение группировок войск сил соответствует этим задачам. И поэтому, исходя из оценки угроз, которые существуют, я думаю, что в Крыму будет размещаться та группировка сил, войск сил, которая сможет обеспечить адекватность ответных действий и безопасность государства российского с этого направления.

– Скажите, существует ли в Севастополе, задаю вопрос, не знаю, на самом деле ответа, я вас действительно спрашиваю. Существует ли в Севастополе, остались ли какие-то проукраинские настроения. То есть, ездят ли там автомобили с украинскими флагами?

– Нет, но вы знаете,

– Может быть, кто-то по ночам пишет "слава героям"?

– Вы знаете, я скажу так, чтобы проехать сегодня по Севастополю и Крыму с украинскими флагами, надо быть сумасшедшим. Потому что…

– А как же украинцы, которые там живут?

– Настрой людей…

– Он же есть еще, остались же украинцы.

– Ну, остались.

- Они же нормальные жители в Севастополе.

– Но, остались, давайте скажем так, остались украинцы по национальности, да. Вот. А не…

– Остались братья.

– Конечно. И они, в том числе, приехали с тех регионов с Юго-Востока и из других регионов Украины, где невозможно жить. Они находятся сегодня у нас.

– А есть, вообще, иммиграция сейчас в Крым, Севастополь из Украины.

– Конечно, конечно есть.

– Только с Юго-Востока или с других областей?

– Не только с Юго-Востока с других областей тоже. Но она в большей степени с Юго-Востока. Пик был летом, когда начались все события и были развернуты пункты временного размещения. И беженцы, которых мы отсылали в другие регионы России. Есть люди, которые просто переехали и сегодня по факту живут в Крыму и Севастополе.

Смотрите полную версию интервью Андрей Доброва с губернатором Севастополя Сергеем Ивановичем Меняйло.