Почему спецслужбы Бельгии и Франции проспали теракт в Париже

Южный вокзал Брюсселя, столицы тихой и благополучной европейской страны Бельгии. Именно это место давно превратилось в черный рынок оружия, на котором, по данным французских и бельгийских спецслужб, и приобрели автоматы и взрывчатые вещества боевики, устроившие самый страшный теракт в истории Франции.

Кстати, именно здесь, год назад по цене в $5 тысяч за единицу купили автоматы Калашникова братья Куаши и Амеди Кулибали, перед тем как отправиться расстреливать карикатуристов из "Шарли Эбдо".

Другое место, находящееся на северо-западе Брюсселя, но в пешей доступности от южного вокзала, послужило базой для бандитов, устроивших недавнюю серию терактов в Париже.

Коммуна Моленбек — одна из 19 коммун, из которых состоит Брюссельский столичный округ. Самая бедная и криминогенная из девятнадцати. Здесь в основном проживают как легальные, так и нелегальные мигранты — выходцы из Африки и Ближнего Востока. А из последнего на ПМЖ здесь устроилось множество сирийцев, хлынувших недавно в Европу. Внимание на них власти Бельгии обратили только после атаки на Париж.

"Мы уже знаем, что, скорее всего, большинство террористов, которые участвовали в этой акции, были выходцами из Европы. Это не беженцы, которые вчера-позавчера прибыли в ту же Францию, это те люди, которые уже достаточно давно находятся на территории Европы, потому что мы знаем, что следы уже ведут в Бельгию, не только во Францию", — говорит Николай Топорнин, руководитель Информационного офиса Совета Европы в РФ.

Один из подозреваемых в организации терактов — гражданин Бельгии Салах Абдеслам, проживающий в брюссельском Моленбеке. В Моленбеке он известен как человек, связанный с ИГИЛ. О том, что он может быть связан и с терактами в Париже, французские и бельгийские спецслужбы догадались только тогда, когда один из смертников, подорвавших себя на бульваре Вольтер, 31-летний Ибрагим Абдеслам, был официально опознан как брат Салаха.

Спустя несколько часов после терактов, машину Абдеслама на границе Франции и Бельгии остановил патруль, допросил Салаха, сидевшего за рулем, а потом… отпустил.

"Это является следствием политики нездоровой толерантности, которая часто наблюдается в европейских странах, потому что спецслужбам поставлены определенные барьеры и ограничения на пути нейтрализации радикалов-экстремистов, дабы не спровоцировать волнения внутри этих мигрантских кварталов. Поэтому, насколько я понимаю, у них были связаны руки, чтобы разобраться с деятелями радикальных сообществ", — считает Александр Шатилов, декан факультета социологии и политологии Финансового университета при правительстве РФ.

Абдельхамид Абауд — тоже житель брюссельского Моленбека, который до сих пор чувствовал там себя как рыба в воде. И это — несмотря на то, что в феврале этого года этот самый человек давал интервью журналу Dabiq, выпускаемому ИГИЛ, хвастаясь террористическому изданию тем, как он ездил из Европы в Сирию и возвращался обратно, не привлекая внимания спецслужб и готовя при этом теракты. Вот всего лишь небольшой фрагмент интервью боевика ИГИЛ:

"Мое имя и фотографии были во всех новостях, а я продолжал находиться у них в стране, планировать операции против них и сумел благополучно выбраться оттуда, когда возникла такая необходимость".

Прежде чем попасть в руки боевиков, оружие должно было оказаться на рынке нелегальных торговцев в Брюсселе. Но откуда?

Бельгийским журналистам удалось пообщаться с одним из представителей Федерального департамента по контролю за оборотом стрелкового оружия. Они выяснили, что, оказывается, во время июньской перерегистрации гражданского оружия власти страны не досчитались больше трехсот тысяч стволов. Перерегистрировано при этом было всего 125 тысяч — и это из общего количества указанных в реестре, то есть находящихся на руках бельгийских граждан. Куда делось остальное оружие — бельгийские власти не знают. Но предполагают. Ведь такой, мягко говоря, казус произошел при первой же перерегистрации, которую в стране провели после реформы 2006 года, когда оружейное законодательство (согласно которому в Бельгии без лицензии можно было приобретать даже автоматические винтовки) было ужесточено.

Именно тогда все ставшее вне закона оружие постепенно перекочевало на черные рынки страны, а Бельгию даже назвали оружейным перекрестком Европы. И именно с тех пор, по словам специалистов, она стала прекрасной базой для пополнения террористического арсенала и, соответственно, основной, так сказать, "малиной" боевиков ИГИЛ в западной Европе.

"На самом деле Европа наполнена нелегальным оружием. В первую очередь, речь идет о легком стрелковом оружии. И купить, и воспользоваться им там гораздо проще, чем у нас. Поэтому последствия были такими кровавыми. Теракт был в бомбейском стиле. То есть, в первую очередь, речь шла о расстреле толпы, не о взрывах. Сами взрывы — это, скорее, элемент психологического давления", — говорит Руслан Пухов, директор центра анализа стратегий и технологий.

База террористов даже не находилась под колпаком спецслужб, несмотря на то что террористы уже совершали атаку на парижское издание еженедельника "Шарли Эбдо". Мало того, не была под колпаком и после того, как еще год назад боевики ИГИЛ предупреждали Францию о готовящемся теракте. Тогда в интернет выложили видеообращение к президенту Олланду и мусульманам Франции, угрожая первому утопить Францию в крови, а вторых уговаривая к ним в этом присоединиться.

"Не забывайте, что солдаты ИГИЛ есть везде, в каждой точке по всему миру, и ваш кошмар только начинается. Довожу до вашего сведения, что мы только лишь ждем приказа взорвать и изрешетить вас", — говорилось в обращении.

Год спустя боевики исполнили свое обещание. Около половины десятого вечера субботы 13 ноября возле главного стадиона страны сработали два взрывных устройства, которые, как выяснялось впоследствии, оказались поясами смертников.

Пока шла эвакуация со "Стад де Франс", в Сен Дени, почти в центре Парижа, на Rue Bichat возле ресторана "Маленькая Камбоджа" остановился черный автомобиль, из которого вышли молодые парни и открыли шквальный огонь из автоматов по террасе. 12 человек погибли на месте.

В это же время другая группа террористов расстреливает посетителей кафе " Ле Карийон".

Следующая атака у ресторана на улице Шаронн. Его террористы в стиле чикагских гангстеров расстреляли очередями прямо из окон автомобиля. От пуль погибли 19 человек.

Через 10 минут после первых выстрелов расстрелян ресторан "Ла Каза Ностра", находящийся прямо у площади Республики. Вскоре раздался взрыв на бульваре Вольтер. И здесь же, на этом самом бульваре, в концертном зале "Батаклан" началась самая страшная атака этого вечера… Именно здесь погибло больше всего мирных людей — более ста человек. В переполненном концертном зале во время выступления американской рок-группы раздались автоматные очереди…

Как террористам удалось не только спланировать, но и осуществить такое количество терактов одновременно?

Экспертам удалось выяснить: свои действия боевики координировали через социальную сеть "Телеграм", которая через компьютер или смартфон позволяет обмениваться текстовыми сообщениями или звуковыми и видеофайлами. Почему боевики выбрали именно эту сеть, несмотря на огромное количество других? Специалисты считают: дело в том, что она обладает уникальными для террористов возможностями. Ведь в ней существует специальная опция под названием "секретный чат", то есть приватный для целой группы пользователей. И сообщения в этом чате не расшифровываются сервером. То есть они доступны только для общающихся между собой людей. Мало того, история переписки в секретном чате сохраняется только на компьютерах и телефонах, на которых этот чат был создан. То есть эти сообщения невозможно отследить.

Именно с помощью сети "Телеграм" в апреле этого года к австралийскому Дню защитника Отечества в Мельбурне планировали теракт 14-летний школьник и его 18-летний приятель. Правда, прокололись они на другой глупости: 14-летний недоросль опрометчиво привлек внимание полиции, публично пообещав отрезать голову своей школьной учительнице.

Излюбленным инструментом для вербовки в свои ряды новых боевиков, согласно выводам британской разведки, для исламских террористов стали другие сети — WhatsApp и YouTube. Для ловли на живца, по словам главы спецслужбы по надзору за средствами связи Роберта Ханнигана, члены ИГИЛ отправляют в эти сети почти 40 тысяч сообщений в день. А в качестве самого живца, если, к примеру, завербовать требуется одинокую женщину, зачастую используют брачные объявления или предложения выгодной и хорошо оплачиваемой работы за рубежом с возможностью там же и остаться.

Легче всего, по словам специалистов, завербовать подростков, страдающих юношеским максимализмом.

Эксперты считают: зачастую радикальные исламисты используют совсем уж примитивный способ вербовки — просто размещают в социальных сетях шокирующие, провокационные или пропагандистские посты и ждут реакции интернет-пользователей в виде комментариев к сообщению. А потом начинают завязывать переписку с теми, кто хоть как-то на их посты отреагировал.

Этот механизм вербовки работает на практике. Сразу после атаки террористов на Париж в самых популярных соцсетях были созданы аккаунты под названием "Париж в огне". А под ними, в свою очередь, начали появляться сообщения примерно с таким содержанием: "Уже два дня как мое сердце ощущает удовлетворение". Или: "Франция, теперь ты почувствуешь боль тех мусульман, которых уничтожила твоя авиация". Или такие: "Я говорю европейским нациям: мы придем со взрывами, с поясами со взрывчаткой, и вы не сможете нас остановить".

Жертвами террористов, их "уловом" становятся те, кто вступает в дискуссию. Даже тому, кто оставил в ответ гневный комментарий, специалисты по вербовке попытаются вложить в голову свои убеждения.

Благодаря слишком демократичным европейским законам, для привлечения аудитории, которая впоследствии может превратиться в торпеды исламистов, последним далеко не всегда приходится прибегать к интернет-ресурсам.

"Это известный, факт, что в Великобритании были радикальные проповедники. Один из них — известный Абу Хамза, однорукий, который призывал убивать неверных, воевать за Чечню. И на протяжении нескольких лет британские спецслужбы не могли ничего с этим сделать. Не было легального повода. В целом ряде европейских стран и столиц существуют недоработки по этой теме, и люди, в том числе открыто, на собраниях мусульман, в мечетях могут призывать к каким-то действиям, которые, скажем, в Америке или в России были бы названы экстремистскими, противоправными, и за что люди были бы привлечены к ответственности", — говорит Руслан Пухов.

И доказательством тому, что ловить заблудшие души в Европе можно легальным способом стала конференция, прошедшая в британском городе Бедфорде 13 ноября — в тот самый вечер, когда произошли теракты в Париже. По задумке организаторов, одни мусульмане должны были задавать вопросы другим мусульманам, отсюда название конференции "Спроси мусульманина". Вот только спрашивать о том, как на белом свете стоит жить, на самом деле предстояло у радикальных исламистов.

Они главные гости форума, выступающие с трибун и поучающие жизни пришедших на конференцию за наставлением мусульман. Один из них — Муазем Бегг, бывший заключенный американской тюрьмы для террористов Гуантанамо, второй — Таджи Мустафа, представитель запрещенной в России, но, как видно, разрешенной в Великобритании радикальной группировки "Хизб ут-Тахрир".

Учили гости форума всех присутствующих тому, как подчинить Великобританию законам шариата, а потом, в недалеком будущем, создать мировой халифат. То есть сделать то, к чему сейчас стремится ИГИЛ.

По окончании конференции правительственный советник по борьбе с экстремизмом Великобритании Мааджид Навас написал на своей страничке в Facebook: "Каждый из этих спикеров — исламист, одобряющий халифат, они верят в каждый принцип ИГИЛ, и ИГИЛ они отвергают лишь потому, что они заставили их двигаться к халифату слишком быстро".