Значение выражения "приобщиться к искусству" стало приобретать новые смыслы. Особенно в Екатеринбурге – там уже не первый случай в музее, когда кто-то пытается внести в шедевры живописи свои правки шариковой ручкой. Искусствоведы такие улучшения не оценили, но и поймать тех, кто это сделал, не смогли. Об уже узнаваемом почерке уральских вандалов в сюжете РЕН ТВ рассказал корреспондент Кирилл Солодков.
Это точно можно назвать идеальным преступлением: "злодей" не засветился на камерах и не оставил следов – почти. Речь не о краже из музея – совсем наоборот. Неизвестный "подвижник" добавил шедевру Германа Метелева несколько новых красок, подарил безликой фигуре трубача пронзительный взгляд, а дирижеру – игривый носик и томные ресницы.
"Те внедрения в облик персонажей, которые были сделаны карандашом, их не так легко было увидеть при таком беглом осмотре", – объяснил директор екатеринбургского музея изобразительных искусств Никита Корытин.
Многие тут же вспомнили один в один историю с картиной ученицы Малевича Анны Лепорской. Опять ведь Екатеринбург и буквально тот же почерк. Неужели на Урале нарисовался серийный ненавистник модернизма? Впрочем, прошлый виновник, охранник Васильев, после суда обещал больше не брать в руки шариковую ручку, по крайней мере в музейных залах.
"То, что я глаза сделал, я виноват, очень сожалею, лучше бы не трогал. Дети подбежали, говорят: "А что глазки?" Я: "Давай нарисую глазки", – признал Александр Васильев.
Шутки шутками, но от "третьих" глаз на картинах глаз задергался уже у российских музейщиков. Выставлять авангард в столице Урала становится просто опасно: под стекло все полотна не спрячешь, а на охранников, как мы помним, надежды нет.
"Последние годы акты вандализма почему-то учащаются, наверное, это связано с культурной деградацией общества", – считает искусствовед, директор музея имени Андрея Рублева Михаил Миндлин.
Впрочем, эстетика уральского вандализма все-таки овеяна ореолом творчества. В столицах все прозаичнее: в Эрмитаже этой весной пенсионер едва не сломал мальтийский трон Павла I, пытаясь сделать селфи, а в Третьяковке посетитель нанес тяжкие телесные Ивану Грозному с картины Репина – просто выпил лишнего.
"Зашел в буфет, выпил 100 грамм водки, водку не пью, вот и накрыло", – признался мужчина.
Пристально следить за музейным добром начали после одного из самых громких преступлений в истории искусства. В 1985 году Бронюс Майгис искромсал ножом обнаженную "Данаю" Рембрандта, а затем еще и кислотой облил – дескать, сюжет полотна больно аморальный.
"Он подобрал момент, когда никого не было, оценил эту ситуацию абсолютно трезво. Как он расположил взрывную кислоту – это тоже однозначно продумано все до мелочей", – заявил бывший сотрудник милиции Василий Клешевский.
Мужчину признали невменяемым и отправили на лечение, реставрация "Данаи" заняла 12 лет. В случае с картиной Метелева все оказалось проще: восстановили, не отходя от музейной кассы.
"Повреждения по сути никакого структурного в произведении не было, это был привнесен дополнительный материал поверх защитной пленки лака, который хорошо уходил при помощи ватного тампона, смоченного в воде", – рассказал реставратор Михаил Мингазтдинов.
Вот так же бесследно смыться удалось и тем, кто намалевал дополнительные органы оркестрантам с полотна "Театр" – то ли из протеста, то ли от желания оставить след в искусстве. В уральских музеях уже пообещали принять дополнительные меры безопасности, но поможет ли это, когда очередной народный мститель решит довести до ума произведение классика?
В Финляндии раскритиковали условие Зеленского для завершения конфликта
Джейк Пол и Энтони Джошуа проведут боксерский бой в ночь на 20 декабря