Повторение зверств фашистов: жители рассказали о жизни в оккупации ВСУ

Предложение президента России Владимира Путина украинскому руководству не может и не будет бессрочным. Время идет, а приказа из Киева так и не последовало. То есть судьба собственных людей Зеленского явно не волнует. Она больше беспокоит Трампа, нас, но не Киев. Почему я говорю "нас": потому, что мы тоже готовы сохранить жизнь врагу, и это проявление настоящего гуманизма, если учесть, что боевики Зеленского творили на нашей земле. При этом надо понимать: гуманность не отменяет неотвратимости наказания. Неслучайно Владимир Путин и в Курской области, и на совещании с членами Совбеза повторяет, что все участники вторжения по российским законам считаются террористами, а иностранные наемники и вовсе не заслуживают никакого снисхождения, на них даже по международным нормам не распространяется конвенция о защите прав военнопленных. Корреспондент Татьяна Симоненкова, живущая и работающая в Курской области, уверена: такая суровость абсолютно понятна и оправдана. Подробнее – в "Итоговой программе с Петром Марченко".

Эвакуация из освобожденных поселков

Момент, которого жители Казачьей Локни ждали почти восемь месяцев. Они уезжают из уничтоженного поселка. Под дулами автоматов, в холодных подвалах, без еды и воды – они точно знали, что свои обязательно придут.

– Мы просто выживали. Над нами издевались эти звери.

– Я одна осталась. Дом сгорел.

Бойцы эвакуируют истощенную пенсионерку. ВСУ не жалели детей, женщин и стариков.

"Из Суджи и соседних населенных пунктов привозят вот в такие центры временного размещения. Помогают восстановить документы, но в первую очередь – вернуть связь с близкими", – сообщила корреспондент.

У многих, правда, и родственников не осталось.

"Выживали каждый как мог. Очень страшно было под обстрелами, под бомбежками", – рассказала местная жительница.

"Символику, ленточки георгиевские, русские словари – все сжигали. Потому что они были нацисты, ужасные. За водой не давали идти, по ногам стреляли", – добавил другой житель.

Встречая российских солдат, жители курского приграничья не могут сдержать слез. Обнимают бойцов как родных. Вот кадры из освобожденной Куриловки.

"Потерпите чуть-чуть. Все, дошли, дошли. Не плачьте. Все будет хорошо, не переживайте", – говорят военные.

Боялись, что каждое мгновение может стать последним

От обстрелов они прятались в подвалах и боялись, что каждое мгновение может стать последним.

"Было страшно", – признается эвакуированный ребенок.

И, несмотря на царящий вокруг ужас, находилось место подвигам. Сережа Щеглов еще школьник, но уже очень смелый. Под угрозой смерти, как мог, искал возможность помочь своим.

"Был дом, в нем жили украинцы. Там было столько патронов, я захватил эти два патронташа, я захватил эти настоящие пули. Русские зашли, я им все отдал, чтобы они по ним не стреляли", – рассказал мальчик.

Катя Провоторова вела свой бой. Девочка каждый день фиксировала в своем дневнике все, что происходило с ее семьей в дни оккупации.

"Помню про группу "Азов"*. Они зашли и начали всех допрашивать. Родители засунули нас под кровать, мы там сидели, молчали. Потом ушли, и я так сильно испугалась, начала плакать", – объяснила девочка.

Морили голодом

Еще один дневник наши бойцы нашли в освобожденной Мартыновке. Он принадлежал пожилой женщине – она умерла от голода. Измученная и ослабленная, до последнего писала своим детям.

"Я жила, спала в сарае под столом. Каждый день прошу о смерти. С сарая перешла в хату, буду лежать на кровати, часов нет. Есть уже не было ничего 12 дней. Света нет, воды нет… Холодно, я думаю, хоть бы скорее я умерла и не мучилась. Прощайте, дети, не увидимся, ни я вас, ни вы меня, целую всех", – написала женщина.

Однажды эти строки лягут в основу военного трибунала для киевского режима. Без малейшей жалости и сострадания его боевики морили голодом жителей захваченных поселков и деревень.

"Мы с сыном сидели в метровой яме, метр на метр, целый месяц. 3 февраля копали картошку, мерзлая была, есть хотелось, вот и все", – отметила жительница Курской области Елена Розенкова.

"Не мылись, в темноте, свечечку поставишь, а свечечка горела, не горела, уже сгорела, и опять ночь, темная ночь. И где-то надо искать", – добавляют другие эвакуированные.

Оставили после себя разруху и смерть

Людей выгоняли из собственных домов на мороз под коптеры и обстрелы артиллерии. Валентина Глущенко несколько месяцев жила в подвале – лишь бы не попадаться на глаза захватчикам.

"Там и насильники были, и зэки были, наемники были, поляки. Они очень жестокие люди. Изнасиловали девочку одну и тут женщина еще была, тоже ее, в Мартыновке. Изнасиловали и хотели убить", – рассказала она.

И таких историй десятки. После себя ВСУ не оставили ничего, кроме разрухи и смерти. Тела своих жертв боевики сваливали в тележку, как мусор. Не жалели и инвалидов. На теле этого мужчины ссадины, перед убийством его явно сильно избили.

"Истощены, голодные, холодные. И напрямую говорили: "Они нас отсюда просто не выпускали". То есть они тут были как подсадные", – объяснил один из российских военных.

Все это под копирку повторяет зверства фашистских захватчиков, которых точно так же выгнали из-под Курска 82 года назад. И сегодня, в разрушенном храме Черкасского Поречного, боец российской армии зажигает свечи в память о тех, кто стал жертвой преступного киевского режима.