Новая паника в Париже

Близится 13 декабря – день второго тура региональных выборов во Франции. Этого дня ждут многие. Одни с надеждой, другие со страхом. Одни пассивно, другие предпринимая активные действия. Кого-то это касается напрямую, кто-то следит как зритель. Но ситуация во Франции и в Европе в целом сейчас такова, что безразличных зрителей на европейском континенте становится все меньше и меньше.

Минувшее воскресенье не принесло неожиданностей, но вместе с тем породило сенсацию по итогам первого тура выборов, на которых, как и ожидалось, блестящий результат показал Национальный фронт во главе с Марин Ле Пен. Сенсация же состояла в том, что по итогам голосования Национальный фронт лидировал сразу в 6 регионах из 13, хотя предварительные опросы давали НФ цифру вдвое меньшую.

На следующее после первого тура утро, французская газета Figaro вышла с одним единственным словом на первой полосе, написанным огромными буквами. И слово это было – "ШОК".

О крайней серьезности ситуации для «традиционных партий» и французского истеблишмента свидетельствует решение социалистов об отзыве всех своих кандидатов в тех регионах, где первое место занял Национальный фронт. Готовность правящей во Франции Социалистической партии пожертвовать во втором туре своими кандидатами и решение отдать возможную победу извечным политическим врагам из «Республики» Николя Саркози демонстрирует панику французских властей перед лицом неумолимого и неожиданно быстрого роста популярности партии Марин Ле Пен.

Многие связывают такой стремительный рост популярности Национального фронта с тем шоком, который испытали французы от терактов в Париже и недостаточно быстрой реакцией на эти события со стороны действующей власти. Однако будет ошибкой ограничиваться в качестве причины лишь несколькими терактами, которые произошли во Франции за последний год. Причина резкого роста популярности ультраправых и ультралевых по всей Европе значительно глубже.

Так, например, недавно в Германии было проведено исследование, которое выявило весьма примечательные моменты – каждый пятый немец чувствует себя чужаком в своей собственной стране. Думается, что и во Франции, и в других европейских странах наблюдается подобная тенденция. Даже в тихой благополучной Швейцарии выборы показали ошеломляющий рост популярности ультраправых, что нельзя объяснить результатами терактов. И читая новости за этот год, мы можем увидеть признаки возрастающего влияния ультраправых и ультралевых по всему континенту. Причем рост популярности таких сил свидетельствует о том, что пустые разговоры в баре устраивают все меньше европейцев, и налицо уже явная острая потребность к действиям и переменам.

Не менее весомым для развития кризиса является проблема интеграции мигрантов в европейскую культуру, общественные и социальные структуры. И, что важно, в первую очередь речь идет не о вновь прибывших в Европу беженцах в последнюю (а вполне может быть и реально в последнюю) волну миграции в ЕС из Ближнего Востока и Африки. Судя по тому, что в тех же парижских терактах участие принимали исламисты, которые родились уже во Франции и имели гражданство Французской республики, многие потомки иммигрантов так и не смогли стать частью той страны, в которой родились. Они так же чувствуют себя чужаками, и явление это носит массовый характер.

Что мы имеем в результате? Налицо крах проекта европейской глобализации. Ее вдохновителям и творцам так и не удалось создать жизнеспособную модель той утопии, которая так громко и так красиво декларировалась все эти годы.

Создание общего рынка и единой валюты, отмена национальных пошлин, квот и прочих экономических ограничений, а также свободное перемещение рабочей силы в рамках континента, как и следовало ожидать, не привело к созданию единой европейской нации и единой экономики. Более того, разнородность ЕС и разность экономических потенциалов, быстро развалили собственную промышленность в большинстве стран Евросоюза, результатом чего стала массовая миграция трудовых ресурсов в более развитые страны, в первую очередь - в Германию, Францию и Великобританию. Большинство стран Восточной и Южной Европы покинули многие миллионы молодых и трудоспособных людей, которые в результате обескровили свои собственные страны, но так и остались чужаками по месту нового жительства.

И эти чужаки стали занимать места коренных немцев, французов и британцев, отнимая у них не только работу, но и привычный образ жизни, сложившийся в каждой стране на протяжении столетий. На освободившееся место в страны Восточной и Южной Европы потянулись мигранты из еще более бедных и отсталых стран европейского континента, за которыми тянутся и другие.

Если к этому добавить мигрантов из Африки и Ближнего Востока, то мы сразу можем представить тот котел из чужаков, который кипит сейчас в Европе. Добавим к этому "супу" еще и каждого пятого немца (француза, британца и т.д.), которые чувствуют себя чужаками в собственной стране, то смесь получится просто адская.

Раздражение нарастает и требуется лишь спичка, для того, чтобы все полыхнуло. Понимая или просто ощущая это, европейцы уже все меньше готовы рассуждать о свободах, толерантности и прочих "общечеловеческих ценностях", а просто-таки требуют изменений. Жестких, конкретных и явных изменений, дойдя до готовности слома всего, что ассоциируется у них с тем, что привело Европу к такому положению.

И они отдают свои голоса за радикалов. Кто-то - искренне веря в то, что те и в правду смогут навести порядок, кто-то - просто потому что уже не верит "традиционным" партиям и политикам, а кто-то - просто выражая протест против беспомощности власти. Причем многие из них искренне убеждены, что ультраправые/ультралевые выборы не выиграют, а вот их протестные голоса заставят власть испугаться и что-то реальное сделать.

Результатом и становится стремительный рост популярности того же Национального фронта, который, не размениваясь на розовые сопли толерантности, говорит то, что французы хотят услышать. "Национальный фронт — единственная сила, которая защищает настоящую Французскую Республику". Так сказала Марин Ле Пен по итогам первого тура выборов 6 декабря.

И французскому истеблишменту приходится перенимать риторику ультраправых для того, чтобы удовлетворить запросы общества, но не допустить националистов к власти. И явно тенденция эта будет только нарастать вместе с ростом радикальных настроений в обществе. А президентские выборы во Франции уже на носу – в 2017 году, что внесет дополнительный градус в обещания и заявления.

Пока невозможно сказать, чем конкретно все закончится, но уже очевидно, что прежние порядки устраивают общество все меньше. И как знать, не станем ли мы свидетелями рождения Шестой республики, которая придет на смену Пятой французской республике, и которая будет организована уже на принципах, которые сейчас на устах ультраправых. И вполне вероятно, что Франция будет далеко не единственной в Евросоюзе, кто пойдет по такому пути.

Хотя, при таком ходе событий, Европейского Союза в привычном нам виде уже, вероятно, не будет.