Мой парад Победы

31 мая 2010 года из "местности, подвергшейся заражению от аварии на Чернобыльской АЭС" (именно так было написано на моей карточке), я отправился проходить срочную службу. Из Тульской области нас прямиком отправили в знаменитую Кантемировскую бригаду (в/ч 19612).

После оперативного курса молодого бойца, несмотря на высокий рост, меня распределили во второй танковый батальон. Так, к своему большому удивлению, я стал оператором-наводчиком танка Т-80.

В отличие от многих российских частей (напомню, что тогда министром обороны был Анатолий Сердюков) "кантемировка" была не из тех, где солдаты, кроме покраски травы и зарядки, ничем не занимались. Не помню точную цифру произведенных мною выстрелов из танка, но с уверенностью могу сказать, что половину службы я провёл на полигоне, где постоянно бегал с автоматом Калашникова или какими-нибудь кумулятивными снарядами, стрелял из разнообразных пулемётов, кидал гранаты и в танке просидел огромное количество своего свободного от "гражданки" времени.

В конце июля на всей территории сначала Центрального федерального округа, а затем и в других регионах России возникла сложная пожарная обстановка из-за аномальной жары и отсутствия осадков. Торфяные пожары Подмосковья сопровождались запахом гари и сильным задымлением в Москве и во многих других городах. В связи с этим несколько батальонов нашей бригады отправили в эпицентр этих самых пожаров. Сменив стрельбу и строевую на шланги и лопаты, месяц наш второй танковый батальон ликвидировал огонь в окрестностях Орехово-Зуева. Никогда не забуду, как к нам, идущим строем из леса, ковыляли местные жители, в основном бабушки, благодарили нас и угощали молоком и печеньем. Как правило, офицеры запрещали что-то брать. У пенсионеров немного лишних сладостей. Но даже не это стало самым запоминающимся впечатлением от службы.

После аномально жаркого лета наступила зима с каким-то рекордным количеством осадков. Сапёрные лопатки были заменены на лопаты для уборки снега, и с четырёх утра мы начинали чистку плаца. А сразу после Нового года нам сообщили, что наш батальон будет участвовать в параде Победы. О таком мы даже мечтать не могли, и все восприняли эту новость с "великим энтузиазмом".

В январе начались ежедневные тренировки, и вплоть до мая мы стирали до кровавых мозолей ноги, вытачивая шаг. Стоит ли говорить, как солдат относится к строевой подготовке? Её ненавидели все. Про и без того короткий сон танкиста все сразу забыли. К учениям на полигоне вперемешку с бесконечной уборкой снега добавились изнурительные репетиции парада.

Когда просыпаешься в четыре утра, чтобы бежать чистить снег, а сразу после зарядки и завтрака под строевую песню идёшь на плац, чтобы в течение нескольких часов "поднимать ногу", не думаешь о том, что ты делаешь это в ознаменование победы СССР над Германией в Великой Отечественной войне. Но, как известно, солдат идёт и служба идёт, поэтому утром 9 Мая несчастных сослуживцев я не видел, кроме тех, кто оставался в наряде.

На роскошных автобусах нас доставили до центра Москвы, после УАЗов и Т-80 это был настоящий праздник. Большинство солдат нашей роты и в обыкновенной жизни не видели Москвы, а уж побывать в ней в парадке и с автоматом никто и помыслить не мог. Кто-то доставал из берца запрещённый телефон и звонил родителям; кто-то просто озирался на проходящих мимо гражданских, казавшихся нам инопланетянами, которые почему-то были одеты не в военную форму, как тот привык их видеть последний год; кто-то восторгался Москвой; кто-то, как обычно, обсуждал девушек, но счастливы были все.

Когда мы оказались в полной готовности, на Красной площади разговоры практически прекратились. Каждый самостоятельно пытался осознать происходящее. Достойных событию слов не находилось. Забылись пожары и сугробы, чёртова строевая и проклятые наряды, забылись стёртые до костей ноги и злые офицерские окрики. Говорю не только за себя — я хорошо видел лица своих сослуживцев.

Мы ощущали себя частью большой истории, мы видели: есть нечто гораздо большее, чем мы сами, мы притронулись к своей великой стране и сами окаменели от её мощи и силы. Лично для меня это был один из самых счастливых дней в жизни.

Командир батальона на понятном нам языке объяснил, что во время ходьбы не надо искать глазами президента и что любой "выпавший" из строя продолжит службу независимо от даты своего дембеля.

Прошли мы отлично. К Большому Москворецкому мосту мы уже не шли, а летели. Нас окружали толпы народа, которые кричали, фотографировали и махали нам. Мы тоже кричали — строевые песни, крепко держась за приклад и цевье. Строевая наконец-то была в радость. Мы ощущали себя олимпийцами, которые спустились на землю, чтобы показать всему миру, как надо жить и ходить мужчинам. По крайней мере, мы были на один шаг ближе остальных к тем героям, которые так же прошли по Красной площади 24 июня 1945 года.

С праздником!