Надо, Федя, надо!

Помните Федю из бессмертной комедии Гайдая "Операция "Ы", которого Шурик на стройке перековывал? Помните, с чего все началось?

Шурик в битком набитом автобусе притворился слепым, чтобы вынудить великовозрастного гопника уступить даме место. Гопник же, узрев слепого, безоговорочно повиновался, грустно вымолвив: "Закон есть закон".

Выяснения отношений случились, лишь когда оказалось, что студент претендует на инвалидность незаконно, без всяких на то оснований. Но если бы Шурик и вправду имел требуемый статус, подтвержденный казенной бумагой, верзила и не подумал бы куролесить при всей своей подлой сущности. Поскольку вырос при Сталине и риск попасть в места не столь отдаленные чувствовал остро и рефлекторно.

На днях сообщили, что задержан водитель Mercedes, подозреваемый в воспрепятствовании проезду машины детской скорой помощи в Москве. Громкая в этот раз история получилась, хоть, к сожалению, и типичная. Публика сразу же поделилась на болельщиков скорой и "мерина".

Последние разбирают эпизод, доказывая, что водитель скорой сам нарвался, спровоцировав конфликт собственным непрофессионализмом. А привлекли ни в чем неповинного автолюбителя, тем более все знают, что скорые медики нечисты на руку, занимаются коммерческим извозом с мигалкой, и вообще, где людям ездить-парковаться, когда кругом одни запреты?

Начнем с давнего. Исторически сложилось, что автомобиль — голубая мечта советского идиота, фетиш. Сакральная ценность авто воспитана американским кинематографом эпохи видеосалонов и раньше, еще прокатным. При этом просто иметь работающий автомобиль недостаточно — в силе деревенские соображения "чтобы не хуже Джонсонов". Стыдно как-то иметь рухлядь, когда сосед прикупил последнюю модель. Селяне, глядя на убожество, смеются и сплевывают.

Более мотивов для постоянного обновления парка нет, если, конечно, не катастрофа или безвозвратный угон.

При этом граждане развитых западных стран, живущие и работающие в городе, автомобиля могут не иметь вовсе. В ходу каршеринг, в частности, по прокату крошечных двухместных "смартов", платишь евро или покупаешь абонемент и катаешься в случае необходимости хоть до посинения. А необходимости этой, как правило, кот наплакал.

Другое дело — москвичи. Живем в городе с 15 млн населения и работаем тут же. Город примечателен развитым общественным транспортом, это еще с давних времен. Дачи далеко не у всех. При этом круглосуточно стоим в пробках, тротуары заставлены мобилями самых разнообразных марок. Плюнуть некуда. Пройти невозможно. Да и доехать куда-нибудь на том самом мобиле — одиссея. Но приобретаем тачки остервенело. Как раньше ковры и хрустальные люстры. Будто денег девать некуда. А что делать, если в каждом окне по Джонсону и без лошади чувствуешь себя ущербным в плане статуса и самоуважения?

Кстати, о статусе. Общество в столь вожделенных львиной долей наших автовладельцев цивилизованных странах иерархично. Субординацию чтит: всяк сверчок знает свой шесток, оттого и законопослушно при декларативном показном свободолюбии.

По нашим же понятиям, криминализация массового сознания случилась, говорят, при Хрущеве, выпустившем узников из ГУЛАГа — табель о рангах, это кто под кем ходит.

В державной табели человек при исполнении и вообще любое лицо казенной надобности всегда стоит выше кустаря-одиночки. Полковник ходит под генералом, капитан под полковником, а частник-автомобилист — под водителем скорой. И никак иначе. Вне зависимости от того, прав он или не прав в той или иной ситуации и сколько стоит его машина.

Недоволен — пожалуйста, жалобу в соответствующие органы, иск в суд. Но постфактум: сначала подчинись, а потом опротестовывай.

В Америке, которая для многих у нас единственный свет в окошке, только тронь полицейского и вообще человека при исполнении, пулю в живот получишь без предупреждения. Так что сначала подчинись, а потом судись, если хочешь. Коп не будет думать, он будет стрелять на поражение, а уж потом разбираться.

У нас же все несколько иначе. Старый ранжир смыло революционными преобразованиями начала девяностых. На смену ему пришло отчетливое понимание, что если "у общества нет цветовой дифференциации штанов, то нет цели, а когда нет цели, нет будущего".

Поэтому по святому убеждению нашего соотечественника в комплекте к приобретенному им автомобилю выдаются права, не только водительские, но и вожделенно-капиталистические, как то священное право частной собственности с полной ее неприкосновенностью и право на дальнейшее потребление, то есть на покупку еще машины или машин. Ведь у каждого члена семьи должно быть по машине, не так ли? Так в кино учили.

Но даже не это главное. Вместе с машиной имплантируется и особый табель о рангах совершенно кафкианского свойства: кто кому должен делать "ку" в зависимости от дифференциации жупелов по длине, глубине и верткости понтов, другими словами, в зависимости от крутизны марки автомобиля. А чуть что не так, то и пальнуть могут. Не "совок", чай, не при старом режиме. И уж точно, если у тебя свежая иномарка, ты не обязан уступать дорогу каким-то там нищебродам с красным крестиком.

Другими словами, если социум не выстроен сверху, он стихийно выстраивает свою иерархию снизу и с природной незатейливостью пишет себе законы вполне уголовного свойства. Закон — тайга, медведь — прокурор. И законы эти возводятся на пресловутом имущественном цензе: больше денег — больше прав.

Получаем все ту же Мару Багдасарян только в профиль. В нижнем звене пищевой цепочки. "Феррари" не "феррари", но "мерин" имеется, посему кое-какие права есть — как-никак в иерархии не на последнем месте.

Мы ведь так долго ждали свободы от этого проклятого "совка", теперь имеем право. Мы свободные люди, живем в свободной стране. Пусть только попробуют лишить нас счастья, выбьем свой "бублегум" бейсбольными битами. Более того: управители просто-таки обязаны обеспечить каждого парковкой, а всех соответствующей шириной улиц, отсутствие же оных является прямым нарушением Всеобщей декларации прав человека. Но бездарная и преступная власть и в ус не дует — знай себе, угнетает.

Впрочем, я отвлекся. Возвращаясь к "мерсу" и скорой, хочется сказать следующее: пока Федя не поймет, что закон есть закон, ничего не получится. А понять это Федя сможет, только если будет бит розгами, невзирая на жену Любушку и двух ребятишек — Леночку и Алешку. И государство озаботится, наконец, бесперебойной поставкой розог и исправным исполнением экзекуций.

А водитель скорой может быть хоть трижды неправ. Не в нем дело.