Проект под названием «Совет Европы» провалился

Прошло 25 лет со дня присоединения Российской Федерации к Совету Европы (Council of Europe).

В связи с этим российские социологические компании опубликовали данные опросов, согласно которым большинство россиян не имеют ясного представления об организации, в которой состоит наша страна.

Инициатором создания Council of Europe был Уинстон Черчилль. В своем выступлении 21 марта 1943 года он связал необходимость формирования новой структуры с тем, что с XVII века континентальная Европа была очагом самых кровопролитных войн в истории человечества. По мнению британского премьер-министра, причиной всех этих конфликтов были антидемократические, агрессивные режимы, то и дело возникавшие на континенте. Именно в них Черчилль видел источник беспрерывных войн. Про роль Лондона в финансировании и провоцировании этих конфликтов он, конечно, предпочел не вспоминать.

Чтобы исключить новые войны в будущем, Черчилль предложил объединить континентально-европейские народы в единую федерацию. Для нового объединения предполагалось сформировать новую правовую базу. Ее созданием должен был заняться законотворческий центр под названием «Совет Европы». В его функции должна была войти работа с отдельными европейскими государствами, направленная на сближение их законодательств. Причём право единой Европы планировалось сформировать на принципах «свободы личности, политической свободы и верховенстве права». Создание такого единого для всех европейцев права должно было исключить появление антидемократических режимов, а значит и возникновение новых конфликтов.

В октябре 1943 года данная концепция была согласована министрами иностранных дел Великобритании, Советского Союза и Соединённых Штатов на Московской конференции. С целью её реализации три страны учредили Европейскую консультативную комиссию (ЕКК). ЕКК должна была разработать модель политического и правового устройства послевоенной Европы, а также подготовить юридическую базу для создания Совета Европы. Свои наработки комиссия передала лидерам антигитлеровской коалиции. На Потсдамской конференции 1945 года они пришли к соглашению, что будущий законотворческий центр Европы станет функционировать на основе Устава ООН. Это позволило бы Соединенным Штатам, Советскому Союзу, Соединенному Королевству и Китаю, являвшимся учредителями ООН, направлять и контролировать деятельность Совета Европы.

Вопрос только в том, что «умиротворение» Европы в действительности не устраивало англосаксов. Ведь войны для них всегда были источником прибыли. Поэтому Великобритания пошла на прямое нарушение соглашений с СССР.

В мае 1949 года тот же Черчилль инициировал подписание Лондонского договора. В соответствии с ним Соединенное Королевство, Франция, Италия, Швеция, Норвегия, Ирландия, Дания, Нидерланды, Бельгия и Люксембург самостоятельно учредили Совет Европы. При этом за Лондоном и Парижем в новой структуре были закреплены преимущественные права. За Великобританией закреплялось право официальной трактовки положений договора 1949 года, нормы которого были специально размыты. Что же касается Франции, то она определяла привилегии и иммунитеты Совета Европы, который был размещен во французской юрисдикции. Лондон и Париж фактически подминали Европу под себя.

Проблема для них заключалась только в том, что с целью недопущения пересмотра решений антигитлеровской коалиции в Устав ООН была внесена статья 107. Она декларировала незаконность любых инициатив, которые бы шли вразрез с договоренностями США, СССР, Великобритании и Китая в период Второй мировой войны. С точки зрения данной нормы, Лондонский договор 1949 года не имел легитимности.

Чтобы легитимизировать незаконный акт, требовалось втянуть СССР в Совет Европы. Приглашения вступить в Council of Europe стали поступать Москве еще с 1950-х годов, но только Михаил Горбачев принял это предложение. В июле 1989 года СССР начал процесс вступления в Совет Европы. В 1996 году он завершился вступлением Российской Федерации в эту организацию.

В процессе присоединения от Москвы требовали всё новые и новые уступки: отказ от интеграционных проектов на постсоветском пространстве, обсуждение территориальных претензий Эстонии, а также вопроса о выплате «компенсаций» странам Восточной Европы и Прибалтики за «советскую оккупацию», легализация деструктивных религиозных сект («Свидетели Иеговы», «Армия спасения» и др.), снятие любых ограничений на деятельность западных НКО и т.д.

Список требований всё расширялся и расширялся. Но, выдвигая эти условия, англосаксы сами утратили всякую реальность. Ведь на какие бы уступки ни шло российское руководство, это не могло отменить тот факт, что Устав ООН имеет высшую юридическую силу по отношению к уставу Совета Европы. Следовательно, у России в отношении Совета Европы всегда будут оставаться преимущественные права.

Явно чувствуя, что сценарий легитимизации Council of Europe не срабатывает, Великобритания начала выход из общеевропейских институтов. Тем самым еще больше загоняя в тупик дальнейшее функционирование организации, придуманной Черчиллем.

Проект под названием «Совет Европы» провалился. Англосаксы задумывают новую провокационную структуру, которая в отличие от своей предшественницы не будет подконтрольна Уставу ООН.