Украина седьмой год выбирает между ужасным концом и ужасом без конца

Шесть лет назад украинский Майдан вступил в финальную, самую кровавую фазу.

20 февраля в центре Киева была открыта стрельба. Стреляли и в "беркутовцев", и в митингующих. Погибли десятки человек. Впоследствии появились свидетельства, что стрельбу открыли сами сторонники Майдана, чтобы спровоцировать бойню.

В тот день Верховная рада обязала правительство, силовые ведомства немедленно прекратить применение силы и запретить использование любых видов оружия и специальных средств против граждан.

Как будто те применяли.

Почитайте воспоминания "беркутовцев", у которых было по два помповых ружья с резиновыми пулями на десяток бойцов. Они только защищались. Не было приказа. Что это — предательство власти или страх, толкающий на переговоры с оппозицией, которая уже не контролировала обезумевшую толпу, — мы уже не узнаем. Но в этот день растаяли последние призрачные надежды на восстановление порядка в Киеве.

На следующий день послы стран Запада вынудили Януковича сесть за стол переговоров с оппозицией, фактически подписав капитуляцию с сохранением лица. Но и последнее ему сделать не дали, когда вечером того же дня боевики Майдана растоптали все договоренности и захватили город, а вскоре и всю страну.

Президента, как и многих рядовых активистов Антимайдана, спасли анархия и неорганизованность боевиков, им удалось покинуть Украину. Некоторые мои друзья, которым приходилось в те дни спасаться бегством, удивлялись, как легко им удалось вырваться из окруженного блок-постами Киева, а затем беспрепятственно перебраться в Россию. Победителям тогда было не до них — они делили власть.

Впрочем, Януковича пытались-таки задержать, в итоге его пришлось эвакуировать после безрезультатных поездок по востоку страны аж из Крыма. Вылететь из аэропорта Донецка ему не дали. Мог ли представить себе тогда сам Янукович и люди, остановившие его вылет, присягнувшие новой власти силовики и сотрудники воздушной гавани, что этот красавец-аэропорт, построенный за большие деньги для того, чтобы поразить своим видом гостей Евро-2012, через три месяца станет ареной кровопролитных боев, а еще через полгода превратится в руины?

Интересно, что даже когда в Киеве вовсю лилась кровь, многие украинские эксперты отмахивались: какая гражданская война, кто с кем воевать будет? Впрочем, некоторые мои друзья уже осенью 2013-го говорили, что будет бойня: второй Майдан изначально был до предела наэлектризован ненавистью, ничем иным это кончиться не могло.

Прошло шесть лет. В Киеве давно отремонтированы стены, разобраны баррикады, в воздухе нет запаха горящих шин. О событиях тех дней вспоминают, в основном, их участники, да и то на очередную годовщину. Власти не устраивают каких-то особых торжеств, видимо, не очень любят вспоминать, как они стали властью — через вооруженный и кровавый госпереворот.

Зато время от времени всплывают неприятные подробности.

Недавно юрист Андрей Портнов и бывший министр юстиции Украины Елена Лукаш выяснили, что списки жертв столкновений сфальсифицированы, в них оказалась куча людей, которых на Майдане в тот момент вообще не было.

"Мы уверены: президент Зеленский и его команда обязаны отреагировать на изложенную информацию и пересмотреть указы Порошенко о героизации "сотни" и Майдана. Незаконные выплаты из карманов граждан должны быть прекращены, а дела, наконец, расследованы," — заявили авторы расследования.

И это официальные данные. Эксперты полагают, что они сильно занижены. К примеру, бывший премьер страны Николай Азаров считает, что на Украине осталось около 30 млн человек, и эта оценка одна из наиболее оптимистических. Украинские власти должны были провести очередную перепись населения в 2016-м, но она все откладывается. Почему? Чего боятся?

По самым пессимистическим прогнозам, скоро на Украине останется 15 миллионов человек! Из 51 миллиона в УССР в 1991-м!

Авторы таких прогнозов, появившихся после майдана, объясняли эту цифру тем, что стране хватит такого количества рабов. Рабов, которые будут работать на земле, фабриках и заводах новых хозяев Украины, обслуживать их интересы. На земле, которая уже никогда не будет принадлежать украинцам.

Украина с первых дней самостийности шла к колониальному статусу. В 2001-м под влиянием общественности был установлен препятствующий этому барьер - мораторий на продажу земли сельхозназначения. После победы Майдана стало ясно, что его снятие — дело времени.

А что было еще делать Зеленскому? Ведь это было одним из основных требований Запада, без выполнения которого он отказывался дать Украине денег. В долг, разумеется. Сумма долга уже такова, что ни нынешние поколения украинцев, ни их дети и внуки не расплатятся, и долг все растет и растет. Отдавать будут как раз землей — главным богатством Украины. Больше особо нечем — остальное уже распродали в предыдущие годы незалежности.

На днях даже министр экономики признал, что страна "проела" остатки промышленности, которые до Майдана еще сохранялись у Украины как наследство от СССР. Проедать больше практически нечего.

Надо понимать, что дальше последует разрешение на вывоз леса (которого и так почти не осталось, несмотря на запрет) и продажу человеческих органов.

Все тот же министр экономики допускает, что в будущем Украина может сдавать в концессию не только объекты транспортной инфраструктуры, но и социальные объекты, среди которых больницы, школы, университеты. "Концессия" — это лишь эвфемизм для страшного слова "приватизация". Видимо, на Украине уже нечего приватизировать, кроме школ, чтобы бюджет получил хоть какие-то вливания для обслуживания долга.

Иных способов найти деньги не осталось, как бы ни надувал щеки Зеленский, обещая приток иностранных инвестиций. Какой дурак будет вкладывать в страну, где идет гражданская война, экономика обваливается галопирующими темпами, и любые деньги немедленно разворовываются?

Видимо, чтобы хоть как-то отвлечь общество от всех этих ужасов, они пошли на новое обострение в Донбассе, срывая все договоренности, перечеркивая робкие надежды на мир, ставя под сомнение новую встречу в "нормандском формате" и сам минский процесс. Что ж, война всегда была последним способом оттянуть неизбежный конец.

Все эти годы после второго Майдана многие рядовые украинцы на вопрос, почему они это терпят, отвечали, что боятся сделать еще хуже. Но хуже будет, вне зависимости от того, будут они что-то делать или нет. Возможно, новый Майдан окончательно добьет Украину, причем быстро, но сохранение текущей реальности сделает то же самое, просто чуть медленнее. Так что перед украинцами рано или поздно остро встанет выбор — что хуже: ужасный конец или ужас без конца…