Одесская Хатынь: они хотели не запугать, а уничтожить нас

9 лет назад нацисты заживо сожгли людей в одесском Доме профсоюзов, окончательно пройдя точку невозврата.

На самом деле событий, которые можно было бы назвать такими точками, было много. Это и расстрел людей на Майдане, который позволил победить госперевороту, окончательно дезориентировав правоохранителей и стремительно распадающуюся государственность. Это и корсуньский погром, когда стало ясно, что в Киеве победили настоящие маньяки-нацисты, которые не остановятся ни перед чем для утверждения своей власти по всей стране. Это и стрельба на Рымарской в Харькове, когда стало ясно, что гражданская война уже пришла на восток Украины. Это и начало карательной операции против провозгласивших самостоятельность народных республик Донбасса в апреле.

Но нет, наверное, тогда еще можно было бы попробовать сесть за стол переговоров, договориться о чем-то, остановить страшную трагедию, которая уже неумолимо надвигалась, но еще мало кто мог представить себе ее масштаб.

А вот после Одессы уже вряд ли.

Откровенно говоря, всю весну мы ждали вспышки насилия, необходимой Киеву для легитимизации "крестового похода" против восставшего Юго-Востока. Правда, лично я ждал ее в Донецке, Луганске, в том же Харькове. Но не в Одессе. На фоне суровых пролетарских городов Донбасса и Слобожанщины Одесса всегда выглядела как город-сад, столица юмора и хорошего настроения. Невозможно было представить ее в ином виде, без улыбки на лице. Но она исчезла в один момент: прекрасный безмятежный цветущий город, "жемчужина у моря", внезапно почернел от скорби. И эта неожиданность сделала удар еще более болезненным, опустошающим и выводящим из равновесия.

Да, казалось, что в Одессе такое просто невозможно. Это был один из самых пророссийски настроенных городов, который с первых дней Русской весны включился в борьбу. Помню многотысячные шествия противников новой киевской власти, как весь город поддерживал их. Казалось бы, откуда там взяться нацистам? А если бы и пришли издалека, весь город встал бы и дал бы такой отпор, что у них еще долгие годы не возникло бы желания туда соваться. Ничто не предвещало беды, и вдруг...

Я хорошо помню утро 3 мая. В районе 6 утра меня разбудил звонок от редактора одного из изданий, с которыми я тогда работал.

"Ты слышал, что там в Одессе? Срочно нужен текст об этом", – кричала трубка, а я никак не мог понять, что же такого могло произойти, чтобы в мой законный выходной меня разбудили в шесть утра. Должно было произойти нечто совершенно экстраординарное. Но что могло произойти в Одессе? В спокойной. безмятежной, я бы даже сказал, сонной Одессе, где только что отгремел Первомай и люди готовились всем миром и всем народом встречать День Победы?

Включил ноут и... не поверил глазам своим, долго не мог осознать, что все происходящее – это не кино. Только за день до этого общался с друзьями в Одессе, которые только провели первомайское шествие, делились фотографиями и видео, радовались, как их много, рассказывали о планах на будущее, которые были впечатляющими. И вдруг... Еще вчера казалось, что Одесса наша, что вот-вот там будет провозглашена своя республика, и Русская весна продолжит триумфальное шествие по всей бывшей Украине. Но вся эта эйфория исчезла в вспышке пламени.

Людей подвела все та же расслабленность, уверенность в том, что враг не решится на столь безумную провокацию. После Первомая многие разъехались отдыхать, в критический момент оказалось просто невозможно собрать людей для защиты города. Чем и воспользовались нацисты, которые заранее готовились к удару.

И этот удар оказался сокрушителен. Тем более что, в отличие от крымчан и донбассцев, уже осознавших невозможность диалога с бандеровцами, жители Одессы не представляли, с каким запредельным уровнем насилия им придется столкнуться, не были к этому готовы. Для них происходящее было шоком, дурным сном.

Как, впрочем, и для всех россиян, в том числе для меня.

Но для меня, как и для многих других, после осознания реальности это стало водоразделом. До этого происходящее на территории бывшей Украины я воспринимал сквозь призму революционной романтики, хотя и раньше были столкновения, были жертвы. Но именно в тот момент стало ясно, что реальность имеет к романтике мало отношения, стало ясно, что это война. И само слово "война" как-то одномоментно потеряло романтический ореол, который для меня, тогда видавшего ее только по телевизору, оно продолжало сохранять даже в мои тогдашние тридцать три.

К слову, очень многие мои знакомые, впоследствии ставшие добровольцами, приняли решение именно тогда. Я даже затрудняюсь сосчитать, сколько их было. Приняли окончательное решение те, кто уже несколько месяцев собирался, но по те или иным причинам колебался, откладывал: многих не отпускала семья, работа, бизнес. После этого они молча собрали рюкзаки и отправились в Донбасс, куда уже стекались одесситы, жаждущие отомстить нацистам. Некоторые до того момента были вне политики и мало интересовались происходящим на Украине. Но тоже внезапно осознали, что не могут больше спокойно наблюдать за событиями по телевизору.

Война тогда еще только начиналась. Я помню такой же безмятежный и сонный, мирный еще Донецк, совсем не похожий на тот суровый и сосредоточенный, что будет к осени. В Донецке тогда еще не были слышны далекие хлопки в Славянске, война воспринималась как нечто сюрреалистическое, происходящее едва ли не в другой реальности, далеко от них. До Минских соглашений оставалось четыре месяца. Но уже тогда мне и многим было ясно, что диалог больше невозможен, что выход один: знамя Победы над Киевом. В противном случае Одесса повторится в Донецке, Луганске, а дальше и в Москве, и по всей России...

Сегодня, спустя 9 лет войны в Донбассе, я понимаю, что именно тогда была пройдена точка невозврата. Наблюдая атаки беспилотников на российские города (уже те, что были российскими и до 2014-го), атаки диверсионных групп, теракты в наших столицах, я понимаю, что все это готовилось уже тогда. Целью западных кураторов этого кровавого спектакля было не просто запугать русских бывшей Украины и всей России. Целью было и остается — уничтожить нас. И было ясно, что на жертвах Дома профсоюзов они не остановятся. Напротив, это только начало.

Просматривая сегодня украинские каналы в Телеграме и страницы в соцсетях, в которых рассказывается о том, как "одесситы остановили русский мир", вывешиваются картинки с горящей Одессой и кощунственными в данном контексте надписями: "Я помню, я горжусь", понимаю, что ничего не изменилось с тех пор, когда нелюди радовались, пересылая друг другу мемы про "майские шашлычки" и "жареных колорадов". Стало только хуже. Нацистская опухоль разрослась, поразив еще больше мозгов. И теперь эти нелюди уже вооружены западным оружием и стреляют в нас уже на нашей территории.

Все это в очередной раз доказывает, что решение о проведении СВО было вынужденным, но единственно правильным. Жаль только, что ее не начали тогда — в мае 2014-го. Увы, иллюзии о том, что возможно избежать драки, что с Западом можно договориться, оказались слишком живучи. Но именно Запад создал того зверя, который сжег людей в Одессе, девять лет уничтожает Донбасс, а сегодня уже воюет против всей России. И сегодня, в очередную годовщину трагедии, никто на Западе о ней не вспомнит.

Но мы помним. Помнят те, кто потерял своих друзей и близких в том пожаре, кто был вынужден покинуть родину, кто девять лет с оружием в руках мстил нацистам. И они добьются своего, освободив Одессу и другие города бывшей Украины от коричневой чумы, осуществив мечту тех, кто девять лет назад предупреждал нас об опасности и пожертвовал своими жизнями, чтобы все мы смогли увидеть ее масштаб, ужаснуться и подняться на борьбу с ней.