window.yaContextCb = window.yaContextCb || []
Последние новости
window.YaAdFoxActivate = function (id) { var mql = window.matchMedia('(orientation: portrait)') || { matches: false }; var targetBanner = document.getElementById(id); if (window.Ya && window.Ya.adfoxCode) { var templatePuid = document.getElementById('latest-news-script-template') // console.log('puid-eight', templatePuid.dataset.puideight) // console.log('puid-twentyone', window.localStorage.getItem('puid21')) // puid2: '229103', var params = { p1: 'bzirs', p2: 'fulg', puid8: window.localStorage.getItem('puid8') || templatePuid.dataset && templatePuid.dataset.puideight || 0, puid12: '186107', puid21: window.localStorage.getItem('puid21') || 0, puid26: window.localStorage.getItem('puid26'), puid4: 'ren.tv', }; const pk = window.localStorage.getItem('pk'); if (pk) { params.pk = pk; params.pke = '1'; } var adfoxCodeParams = { ownerId: 264443, containerId: id, params: params, onRender: function() { targetBanner.classList.add('adfox-init'); setTimeout(function() { var iframe = targetBanner.querySelector('iframe:not([style^="display"])') || targetBanner.querySelector('div > a > img') || targetBanner.querySelector('yatag > img') || targetBanner.querySelector('table td > yatag'); if (iframe && iframe.offsetWidth >= targetBanner.offsetWidth - 2) { targetBanner.classList.add('adfox-nopadding'); } }, 200); } }; var existBidding = window.Ya.headerBidding.getBidsReceived().map(elm => elm.containerId) || []; if (window.Ya.headerBidding && !existBidding.includes(id) && !mql.matches) { window.Ya.headerBidding.pushAdUnits([ { code: id, bids: [ { bidder: "adriver", params: { placementId: "30:rentv_240x400" } }, { bidder: "myTarget", params: { placementId: "237891" } }, { "bidder": "sape", "params": { "placementId": "836082" } }, { "bidder": "bidvol", "params": { "placementId": "37227" } }, { bidder: "adfox_adsmart", params: { p1: "cqgva", p2: "hhro" } }, { bidder: "adfox_imho-video", params: { p1: "cqsds", p2: "hitz" } }, ], sizes: [ [240,400], [300,600] ] } ]); window.loadedAdfox(id) } if (!existBidding.includes(id)) { if (!mql.matches) { window.yaContextCb.push(() => { Ya.adfoxCode.createAdaptive(adfoxCodeParams, ['desktop', 'tablet'], { tabletWidth: 1104, phoneWidth: 576, isAutoReloads: false }); }); } } else { window.Ya.adfoxCode.destroy(id); window.yaContextCb.push(() => { Ya.adfoxCode.createAdaptive(adfoxCodeParams, ['desktop', 'tablet'], { tabletWidth: 1104, phoneWidth: 576, isAutoReloads: false }); }); } if (window.DeviceOrientationEvent) { window.addEventListener('orientationchange', orientationChangeHandler); function orientationChangeHandler(evt) { mql = window.matchMedia('(orientation: portrait)') || { matches: false }; if (mql.matches) { if (targetBanner.classList.contains('adfox-init')) { window.Ya.adfoxCode.initialize(id); } else { setTimeout(function() { window.YaAdFoxActivate(id); }, 0); } } else { window.Ya.adfoxCode.destroy(id); } } } } };
11 декабря 2018, 14:02

Социология вампиризма

Читать ren.tv в

Когда серьезный писатель сочиняет роман в жанре вампирского экшена — это определенное свидетельство как его профессионального бесстрашия, так и, пардон, идейной зрелости. Поскольку, с одной стороны, он выходит в пространство масскульта, безусловно рассчитывая на тамошний успех. С другой — использует популярный формат для актуального идеологического высказывания.

Я говорю о современных русских авторах — скажем, Виктор Пелевин в вампирской своей дилогии (Empire V и "Бэтман Аполло") попытался объяснить Россию нулевых посредством понятий гламура и дискурса, а также проникнуть в эзотерическую природу недореволюции болотных сезонов. Не менее знаменитый Алексей Иванов в новом романе "Пищеблок" замахнулся, пожалуй, на большее — идею о том, как Советская империя выродилась к концу своего существования в своеобразный вампирский иерархический инкубатор и заповедник. Действие книги знаково происходит в пионерском лагере — Волга, Жигули, близ Самары (тогда — Куйбышева), в "олимпийскую смену", т.е. в июле — начале августа 1980 года.

Фото: © скриншот АСТ Издательство / youtube

В этом смысле литературный генезис "Пищеблока" восходит не столько к вампирской готике (Брэм Стокер) и вампирскому гламуру ("Сумерки" Стефани Майер), сколько к современным текстам, где тинейджерские и молодежные сюжеты вырастают из эпохи позднего застоя. Достойны упоминания "Город Брежнев" Шамиля Идиатуллина (лауреат прошлогодней "Большой книги"), книги Романа Сенчина, Андрея Рубанова — о юности героев в советской провинции 80-х. Виктор Пелевин со сборником "Синий фонарь" и повестью "Омон Ра". И даже Алексей Балабанов с "Грузом 200". Словом, бэкграунд у "Пищеблока" солидный, но Иванов и не утверждает, что первым вышел в открытый космос советского вампиризма. Полагаю, знаком он даже с не особенно замеченным в свое время (но качественным) триллером Владимира Белоброва и Олега Попова "Красный бубен" — из жизни упырей Черноземья.

Козырная фишка у Иванова в другом — у него не роман воспитания на фоне державы, утратившей смысл существования. "Пищеблок", прежде всего, прекрасная детская литература — остросюжетная и бытовая, с вытащенными из шахты времени на поверхность залежами беспрецедентно богатого и разнообразного детско-советского фольклора. Есть и другие параметры высокого соответствия: во-первых, книга писалась для взрослого читателя (продюсеры и режиссеры кино — Иванов их полагает принципиальной частью своей целевой аудитории, — как правило, взрослые люди). Без всякого сюсюканья и кукольной оптики — именно так написаны вещи, ставшие детской и юношеской классикой — от "Приключений Гекльберри Финна" до "Мастера и Маргариты". Во-вторых, очень силен символический план — звезды, знамена, огонь и вода (аркадий-гайдаровский набор, и не только) при детально прописанной историко-географической конкретике — на юного читателя такой микс действует гипнотически. В-третьих, герой-мальчик оказывается сильнее, глубже и, что ли, перспективнее героя-взрослого. Да и вообще "Пищеблок" — злая сказка с мотивами жестокого романса, любимый детский жанр.

Фото: © фото: livelib.ru

Дмитрий Львович Быков с его одержимостью сравнивать всех со всеми и вечным соблазном парности подобрал Алексею Викторовичу Иванову аналог в виде Алексея Николаевича Толстого.

Помню, сколько раз мне хотелось возразить, но с "Пищеблоком" аналогия прицельно срабатывает. Алексей Николаевич писал "Золотой ключик, или Приключения Буратино" как памфлет на главных персонажей Серебряного века, как пародию на его глянец и исподнее, то есть в качестве вещи вполне идеологической. А вышло обыкновенное чудо, сразу позабывшее о собственных первоисточниках ("Пиноккио") и авторских коннотациях. Иванову тоже хотелось дать идеологему позабористей (пусть и не новую, конечно) — о том, как советский прекрасный и яростный мир, деградируя и вырождаясь, становится идеальным полигоном вампиризма и лучшим вампирским набором оберегов и заманух. Пищеблоком, одно слово.

Искусство опять победило: сюжет, типы и характеры, язык (бережно реанимированный Ивановым слой позднесоветского детского фольклора) задвигают идеологию куда подальше ("для библиотек и чудаков", говорил В.И. Ленин) и остается отличная детская вещь, которая обязательно войдет и пополнит.

Вообще, писатель и не должен знать о себе главного — Иванов, конечно, не идеолог, а социолог, причем великолепный. Он далеко не первый раз ("Географ глобус пропил", "Блуда и МУДО") говорит важнейшие (в прикладном, функциональном смысле) вещи о времени. Тут ведь очень точный, исторически выверенный прием — поместить вампирский экшен в олимпийское лето 1980 года. Действительно, то был период (с конца семидесятых примерно) наивысшего всплеска советского мистицизма, установившийся было позитивизм затрещал по швам, в образовавшиеся щели задувало пронзительно и шквально. Время очень напоминало ситуацию Серебряного века с его сплавом политики, мистики и эротики (мотив кровного сближения десятых и восьмидесятых заявлен в "Пищеблоке"); обе эпохи разрешились общественными катаклизмами. Правда, с разным знаком: поиски трансцендентного в начале века обернулись социальной революцией и строительством Красной империи. Позднесоветский анемичный мистицизм под сенью выдыхающейся идеологии и ветшающей символики — реваншем материального мира в виде перестройки и всего последующего. В наследство от него сегодняшним нам осталась разве что какая-нибудь "Битва экстрасенсов"…

Фото: © depositphotos

Сегодня, да, для появления и надувания новой волны мистицизма, которая сама по себе предупреждение о скорых бурях, вроде нет особенных оснований. Хотя бы потому, что всё эзотерическое давно легализовано в масскульте и в быту, включая быт корпоративный. И вампиризм сегодняшний — мощная социальная метафора неолиберальных практик и олигархического капитала. Показательно, что главный герой "Пищеблока" — пионер Валерка Лагунов — жертвует собой "ради други своя" и сам становится вампиром. И даже стратилатом — вампирским предводителем. У романа открытый финал — но, в общем, путь Валерки в девяностые и нулевые очевиден, из него не выйдет ни управдома, ни графа Монте-Кристо, а вот какой-нибудь М.Б. Ходорковский — вполне.

Потому важен и социологически принципиален другой мощный мотив романа "Пищеблок" — о брошенных детях. Они живут в своей отдельной цивилизации, взрослые, в общем-то, ничего им не могут предложить, кроме игры в "Свечку" и ветшающей атрибутики, мультфильмов и антивоенных плакатов, перерисованных из "Крокодила". Самое болезненное, что ничего и не желают предлагать, преступно попустительствуют превращению пионерлагеря в вампирский пищеблок. Либо зная о происходящем, либо догадываясь, либо насильно заставляя себя не знать.

Вот эта ситуация уже крепко напоминает дни сегодняшние. Ибо проблема "брошенных детей" — одна из ключевых и опасных в нынешней России. Случай рэпера Хаски, "школота Навального" и даже жуткая история с "керченским стрелком"… И "Пищеблок" — сильное и страшное предупреждение, даже если сам автор подобного смысла в роман не вкладывал.

Властям, как убедительно показывает Алексей Иванов, вампиризм-то не особенно и страшен. А страшен он одновременно для государства и человека. Явления эти ближе друг другу, чем принято считать.

Подпишитесь и получайте новости первыми
СМИ2
(function() { var sc = document.createElement('script'); sc.type = 'text/javascript'; sc.async = true; sc.src = '//smi2.ru/data/js/89437.js'; sc.charset = 'utf-8'; var s = document.getElementsByTagName('script')[0]; s.parentNode.insertBefore(sc, s); }());
(function() { var sc = document.createElement('script'); sc.type = 'text/javascript'; sc.async = true; sc.src = '//smi2.ru/data/js/89437.js'; sc.charset = 'utf-8'; var s = document.getElementsByTagName('script')[0]; s.parentNode.insertBefore(sc, s); }());
var init_adfox_151870620891737873_369501 = function() { // puid2: '229103', if (window.Ya && window.Ya.adfoxCode) { var params = { p1: 'bzorw', p2: 'fulf', puid8: window.localStorage.getItem('puid8'), puid12: '186107', puid21: 1, puid26: window.localStorage.getItem('puid26'), puid4: 'ren.tv', extid: (function(){var a='',b='custom_id_user';if(!localStorage.getItem(b)){var c='ABCDEFGHIJKLMNOPQRSTUVWXYZabcdefghijklmnopqrstuvwxyz0123456789';for(var i=0;i<47;i++){a+=c.charAt(Math.floor(Math.random()*c.length));}a=encodeURIComponent(a);localStorage.setItem(b,a);}else{a=localStorage.getItem(b);}return a;})(), extid_tag: 'rentv', }; const pk = window.localStorage.getItem('pk'); if (pk) { params.pk = pk; params.pke = '1'; } var existBidding = window.Ya?.headerBidding.getBidsReceived().map(elm => elm.containerId) || [] if (window.Ya.headerBidding && !existBidding.includes('adfox_151870620891737873_369501')) { window.Ya.headerBidding.pushAdUnits([ { "code": 'adfox_151870620891737873_369501', "bids": [ { "bidder": "adriver", "params": { "placementId": "30:rentv_970x250_mid" } }, { "bidder": "myTarget", "params": { "placementId": "336252" } }, { "bidder": "sape", "params": { "placementId": "836081" } }, { "bidder": "bidvol", "params": {"placementId": "37226" } }, { "bidder": "adfox_adsmart", "params": { "pp": "h", "ps": "doty", "p2": "ul", "puid20": "" } }, { "bidder": "adfox_imho-video", "params": { "p1": "cxedf", "p2": "hity" } } ], "sizes": [ [970,250], [728,250], [728,90], [990,90], [990,250] ] } ]); } window.yaContextCb.push(() => { Ya.adfoxCode.createScroll({ ownerId: 264443, containerId: 'adfox_151870620891737873_369501', params: params, lazyLoad: { fetchMargin: '200', mobileScaling: '2' } }, ['desktop', 'tablet'], { tabletWidth: 1104, phoneWidth: 576, isAutoReloads: false }); }); } } if (window.Ya && window.Ya.adfoxCode) { init_adfox_151870620891737873_369501(); } else { document.addEventListener('adfoxload', event => { init_adfox_151870620891737873_369501(); }); }
((counterHostname) => { window.MSCounter = { counterHostname: counterHostname }; window.msCounterExampleCom = {}; window.mscounterCallbacks = window.mscounterCallbacks || []; window.mscounterCallbacks.push(() => { window.msCounterExampleCom = new MSCounter.counter({ account: "ren_tv", tmsec: "ren_tv", autohit: false }); }); const newScript = document.createElement("script"); newScript.onload = function () { window.msCounterExampleCom.hit(); }; newScript.async = true; newScript.src = `${counterHostname}/ncc/counter.js`; const referenceNode = document.querySelector("script"); if (referenceNode) { referenceNode.parentNode.insertBefore(newScript, referenceNode); } else { document.firstElementChild.appendChild(newScript); } })("https://tns-counter.ru/");
window.yaContextCb.push(()=>{ Ya.adfoxCode.create({ ownerId: 241452, containerId: 'adfox_16796574778423508', params: { pp: 'i', ps: 'ccup', p2: 'iedw' } }) })