window.yaContextCb = window.yaContextCb || []
Последние новости
window.YaAdFoxActivate = function (id) { var mql = window.matchMedia('(orientation: portrait)') || { matches: false }; var targetBanner = document.getElementById(id); if (window.Ya && window.Ya.adfoxCode) { var templatePuid = document.getElementById('latest-news-script-template') // console.log('puid-eight', templatePuid.dataset.puideight) // console.log('puid-twentyone', window.localStorage.getItem('puid21')) // puid2: '229103', var params = { p1: 'bzirs', p2: 'fulg', puid8: window.localStorage.getItem('puid8') || templatePuid.dataset && templatePuid.dataset.puideight || 0, puid12: '186107', puid21: window.localStorage.getItem('puid21') || 0, puid26: window.localStorage.getItem('puid26'), puid4: 'ren.tv', }; const pk = window.localStorage.getItem('pk'); if (pk) { params.pk = pk; params.pke = '1'; } var adfoxCodeParams = { ownerId: 264443, containerId: id, params: params, onRender: function() { targetBanner.classList.add('adfox-init'); setTimeout(function() { var iframe = targetBanner.querySelector('iframe:not([style^="display"])') || targetBanner.querySelector('div > a > img') || targetBanner.querySelector('yatag > img') || targetBanner.querySelector('table td > yatag'); if (iframe && iframe.offsetWidth >= targetBanner.offsetWidth - 2) { targetBanner.classList.add('adfox-nopadding'); } }, 200); } }; var existBidding = window.Ya.headerBidding.getBidsReceived().map(elm => elm.containerId) || []; if (window.Ya.headerBidding && !existBidding.includes(id) && !mql.matches) { window.Ya.headerBidding.pushAdUnits([ { code: id, bids: [ { bidder: "adriver", params: { placementId: "30:rentv_240x400" } }, { bidder: "myTarget", params: { placementId: "237891" } }, { "bidder": "sape", "params": { "placementId": "836082" } }, { "bidder": "bidvol", "params": { "placementId": "37227" } }, { bidder: "adfox_adsmart", params: { p1: "cqgva", p2: "hhro" } }, { bidder: "adfox_imho-video", params: { p1: "cqsds", p2: "hitz" } }, ], sizes: [ [240,400], [300,600] ] } ]); window.loadedAdfox(id) } if (!existBidding.includes(id)) { if (!mql.matches) { window.yaContextCb.push(() => { Ya.adfoxCode.createAdaptive(adfoxCodeParams, ['desktop', 'tablet'], { tabletWidth: 1104, phoneWidth: 576, isAutoReloads: false }); }); } } else { window.Ya.adfoxCode.destroy(id); window.yaContextCb.push(() => { Ya.adfoxCode.createAdaptive(adfoxCodeParams, ['desktop', 'tablet'], { tabletWidth: 1104, phoneWidth: 576, isAutoReloads: false }); }); } if (window.DeviceOrientationEvent) { window.addEventListener('orientationchange', orientationChangeHandler); function orientationChangeHandler(evt) { mql = window.matchMedia('(orientation: portrait)') || { matches: false }; if (mql.matches) { if (targetBanner.classList.contains('adfox-init')) { window.Ya.adfoxCode.initialize(id); } else { setTimeout(function() { window.YaAdFoxActivate(id); }, 0); } } else { window.Ya.adfoxCode.destroy(id); } } } } };
19 октября 2018, 12:54

Александр Галич: эмиграция в народ

Читать ren.tv в

К 100-летию со дня рождения поэта и драматурга.

Многие добавили бы — "диссидента". Однако из всех борцов с советской системой Галич был, пожалуй, самым беззаботным и обаятельным, "мечом Божиим" и большим политиком себя ни разу не мыслил — и, на сегодняшнее историческое послевкусие, вины его в крушении строя немного, а в разрушении державы — и того меньше.

Диссидентство состояло в том, что он любил Россию и не любил начальства, был задирист и высокомерен, бил горшки и гулял по буфетам, дружбу ценил выше службы и всю творческую жизнь то в фельетонном, то в мучительно-гамлетовском духе размышлял о феномене Иосифа Сталина. Букет вполне современный.

Галич куда больше, чем авторитетные коллеги по борьбе, прописан в сегодняшней повестке огромной страны. Водородная бомба и проспект А.Д. Сахарова — явления довольно абстрактные; масштабные идеи, архипелаги и колеса А.И. Солженицына, Галичева сверстника, тоже с трудом приложимы к нашей реальности. А вот мемы "Оказался наш отец не отцом, а сукою", "Как мать, говорю, и как женщина, требую их к ответу", "А из зала мне кричат: давай подробности", как и стая других, прочно поселились в языке и в повседневной речи не требуют атрибутирования, что есть лучшее качество жизни поэта после смерти.

Вообще, с Александром Аркадьевичем всё интересно — и через сто лет после рождения и через сорок с хвостиком — после гибели.

В последние годы регулярно приходится слышать, что Галич вновь становится актуален. Предполагается, видимо, его созвучие возродившейся романтике кухонного сопротивления. Но вот ведь в чем дело: набор его героических баллад ("Летят утки", "Старательский вальсок", "Кадеш. Поэма о Януше Корчаке" и пр.) при жизни автора звучал круто диссидентски только с учетом контекста. Когда слился контекст, остались отличные гимны, скорее экзистенциальные, чем социальные:

И ты будешь волков на земле плодить,
И учить их вилять хвостом!
А то, что придется потом платить,
Так ведь это ж, пойми, — потом!

И что душа? — Прошлогодний снег!
А глядишь — пронесет и так!
В наш атомный век, в наш каменный век,
На совесть цена пятак!

— которые обязательно уйдут в подростковый и юношеский оборот. Как это часто бывает с поэтической героикой, пережившей породившие ее исторические обстоятельства и пожелавшей остаться в вечности. Так стало с книжками Р.Л. Стивенсона, Аркадия Гайдара, да и "Мастером и Маргаритой" Булгакова. Ряд длинный и почтенный. Чем меньше объяснять нашим детям о шотландских мятежниках, шпиономании 1930-х, рапповской критике и лагерных вертухаях — тем оно романтичнее и педагогичнее. Младший современник и коллега Галича, Владимир Высоцкий, пел в "Балладе о борьбе" (с "подлецом, палачом" в первую очередь): "Значит, нужные книги ты в детстве читал". И песенный корпус Галича без особых оговорок попадает в вечную категорию "нужных книг".

Спрашивайте, мальчики, отцов!
Сколько бы ни резать ветчину,
Сколько бы ни резать ветчину —
Надо ж отвечать в конце концов!

Здесь любопытно, через годы, именно нивелирование идеологического знака. Вот сюжет "Галич и русские рэперы": Ноггано, почти официальный, перепевает "Облака плывут в Абакан", а весь из себя протестный Face едва ли когда слышал об Александре Аркадьевиче…

Есть, впрочем, куда более прагматический запрос — очередная попытка отечественной интеллигенции не пропасть поодиночке, сплотившись вокруг либеральных идей (а по сути, неолиберальных социально-экономических практик) и проклятий очередному режиму. На сегодняшние деньги тут есть и некоторый налет мессианства; группа (она же секта по многим видовым признакам) взыскует не только вождей, но и пророков из недавнего прошлого. С давними сплошь и рядом возникают вопросы, с недавними, пожалуй, тоже: казавшиеся бесспорными Бродский и Высоцкий не сдали партминимума на предмет отрицания имперского и советского.

Галич, безусловно, искренне позиционировал себя певцом интеллигенции, страстно желал в подобном качестве утвердиться… Но как раз это, воля ваша, — самое слабое в его творчестве. Все эти "Литераторские мостки", эпитафии мертвым писателям ("как гордимся мы, современники, что он умер в своей постели"), собранным в аглицкий клуб "затравленных и замученных". Перемежаемые байками из жизни великих в непроизвольном духе хармсовских анекдотов (абсурдист Хармс тоже угодил в ведомость оплакиваемых классиков). Взрослый грузный дядя на цыпочках перед школьными портретами, весь в слезах и аккордах... Пафос, переходящий в пошлость, алхимическая реакция, сопровождающая любую кумирню в рукотворном подполье.

Дмитрий Львович Быков о "случае Галича" говорит как о победе искусства и таланта над биологическим и сословным носителем — когда барин и пижон, преуспевающий сценарист, соавтор сталиниста-соцреалиста Петра Павленко, награжденный Почетной грамотой КГБ СССР, становится поэтом сопротивления, "выпевается в мировые менестрели" (впрочем, это уже Юрий Нагибин). Призвание оказывается сильнее тяги к признанию — официальному — и комфорту, а снобизм — активный катализатор этих процессов.

Но мысль эта работает не то чтобы в противоположном, а просто в другом направлении, заземляется: тот же микс из дарования и осознания собственной миссии (может, и снобизм, чего там, полезное иногда свойство) выносит художника из группы-кухни-тусовки-секты и прибивает к стихии более существенной и вообще вневременной. Собственно, к народу.

На слуху сегодня (и, повторяю, за счет ушедших в бытовой язык десятков цитат) вещи Галича, в которых преобладает эдакое некрасовское звучание, когда сюжет, пафос и "направление" растворяются солью в похлебке главной жизни. "Больничная цыганочка", "Песня-баллада про генеральскую дочь". "Вальс его величества" ("Не квасом земля полита"), "Красный треугольник", "Тонечка", "Вечер, поезд, огоньки, дальняя дорога" и даже такие редкости и красоты, как "Песня шофера, бывшего семинариста". Истории про передовика производства Клима Петровича Коломийцева и майора Егора Мальцева — чего уж более советского/антисоветского, какая разница, как говорил Сергей Довлатов. Ан нет — реалии выпарились, словесный спирт остался... Здесь, конечно, не "народность" как таковая, но социальный театрик: барин приходит к народу и снисходительно что-то про него бацает, имея свою идею и выгоду, но народ-то как раз больше всего такую антрепризу уважает — поскольку со стороны он, народ, выглядит понятнее, значительней и историчнее.

Да, конечно, гражданка гражданочкой,
Но когда воевали, братва,
Мы ж с ним вместе под этой кожаночкой
Ночевали не раз и не два,
И тянули спиртягу из чайника,
Под обстрел загорали в пути...
Нет, ребята, такого начальника
Мне, наверно, уже не найти!

И актуален Галич (навсегда уже, наверное) именно на этом рельефном фоне. Еще лыко в строку: было дело, Александр Аркадьевич переживал, будто строчка "Пол-литра всегда пол-литра, и стоит везде трояк" устарела, дескать, "из-за изменения политики цен". С тех пор не только политика цен, сам главный герой, "его величество", русский пролетариат, пропал как явление, а песня — живее многих живых.

P.S. Из афоризмов преферансиста Галича, не попавших в стихи и песни: "При коммунизме будут играть с открытым прикупом". Народу еще предстоит это проверить, и кто-нибудь обязательно доложит Александру Аркадьевичу о точности его пророчества.

Подпишитесь и получайте новости первыми
СМИ2
(function() { var sc = document.createElement('script'); sc.type = 'text/javascript'; sc.async = true; sc.src = '//smi2.ru/data/js/89437.js'; sc.charset = 'utf-8'; var s = document.getElementsByTagName('script')[0]; s.parentNode.insertBefore(sc, s); }());
(function() { var sc = document.createElement('script'); sc.type = 'text/javascript'; sc.async = true; sc.src = '//smi2.ru/data/js/89437.js'; sc.charset = 'utf-8'; var s = document.getElementsByTagName('script')[0]; s.parentNode.insertBefore(sc, s); }());
var init_adfox_151870620891737873_352566 = function() { // puid2: '229103', if (window.Ya && window.Ya.adfoxCode) { var params = { p1: 'bzorw', p2: 'fulf', puid8: window.localStorage.getItem('puid8'), puid12: '186107', puid21: 1, puid26: window.localStorage.getItem('puid26'), puid4: 'ren.tv', extid: (function(){var a='',b='custom_id_user';if(!localStorage.getItem(b)){var c='ABCDEFGHIJKLMNOPQRSTUVWXYZabcdefghijklmnopqrstuvwxyz0123456789';for(var i=0;i<47;i++){a+=c.charAt(Math.floor(Math.random()*c.length));}a=encodeURIComponent(a);localStorage.setItem(b,a);}else{a=localStorage.getItem(b);}return a;})(), extid_tag: 'rentv', }; const pk = window.localStorage.getItem('pk'); if (pk) { params.pk = pk; params.pke = '1'; } var existBidding = window.Ya?.headerBidding.getBidsReceived().map(elm => elm.containerId) || [] if (window.Ya.headerBidding && !existBidding.includes('adfox_151870620891737873_352566')) { window.Ya.headerBidding.pushAdUnits([ { "code": 'adfox_151870620891737873_352566', "bids": [ { "bidder": "adriver", "params": { "placementId": "30:rentv_970x250_mid" } }, { "bidder": "myTarget", "params": { "placementId": "336252" } }, { "bidder": "sape", "params": { "placementId": "836081" } }, { "bidder": "bidvol", "params": {"placementId": "37226" } }, { "bidder": "adfox_adsmart", "params": { "pp": "h", "ps": "doty", "p2": "ul", "puid20": "" } }, { "bidder": "adfox_imho-video", "params": { "p1": "cxedf", "p2": "hity" } } ], "sizes": [ [970,250], [728,250], [728,90], [990,90], [990,250] ] } ]); } window.yaContextCb.push(() => { Ya.adfoxCode.createScroll({ ownerId: 264443, containerId: 'adfox_151870620891737873_352566', params: params, lazyLoad: { fetchMargin: '200', mobileScaling: '2' } }, ['desktop', 'tablet'], { tabletWidth: 1104, phoneWidth: 576, isAutoReloads: false }); }); } } if (window.Ya && window.Ya.adfoxCode) { init_adfox_151870620891737873_352566(); } else { document.addEventListener('adfoxload', event => { init_adfox_151870620891737873_352566(); }); }
((counterHostname) => { window.MSCounter = { counterHostname: counterHostname }; window.msCounterExampleCom = {}; window.mscounterCallbacks = window.mscounterCallbacks || []; window.mscounterCallbacks.push(() => { window.msCounterExampleCom = new MSCounter.counter({ account: "ren_tv", tmsec: "ren_tv", autohit: false }); }); const newScript = document.createElement("script"); newScript.onload = function () { window.msCounterExampleCom.hit(); }; newScript.async = true; newScript.src = `${counterHostname}/ncc/counter.js`; const referenceNode = document.querySelector("script"); if (referenceNode) { referenceNode.parentNode.insertBefore(newScript, referenceNode); } else { document.firstElementChild.appendChild(newScript); } })("https://tns-counter.ru/");
window.yaContextCb.push(()=>{ Ya.adfoxCode.create({ ownerId: 241452, containerId: 'adfox_16796574778423508', params: { pp: 'i', ps: 'ccup', p2: 'iedw' } }) })